Шрифт:
Закладка:
Паша поднялся к себе на третий этаж и по телефону связался с поселковым отделением милиции. Дежурил Венька Кирсанов, всезнайка и активный бездельник, прошедший половину милицейских служб. Кирсанов радостно отрапортовал, что Иваныч на территории обрабатывает семейную заявку, но он его разыщет в два счета и велит срочно связаться с «шестым» отделом.
— С вами попробуй не свяжись, — меленько похохатывал дежурный.
Старослужащий старлей не забыл времена, когда в обязанности подразделения по борьбе с организованной преступностью, именовавшегося тогда ОРБ, входила разработка коррумпированных сотрудников милиции.
Также Вениамин сообщил, что материал этот по пропаже леспромхозовских дверей — мутный, поэтому сразу и не стали передавать его в следствие на возбуждение.
— Паш, ты ж был у них на территории. По всем периметру — глухой забор три метра ростом, поверху — колючка, собаки по проволокам бегают, на вахте — мордовороты со спецсредствами. Ну кто, скажи, может туда пробраться незаметно и двери их кособокие потырить? Или кто-то из своих, или химия какая-то… Ну у Иваныча там есть зацепки, ты ж его знаешь, он хлопец сурьёзный, с под Жмеринки, у него не забалуешь… Удачи, Паш, удачи!
В кабинет шумно вошел Давыдов, в жёлтой оперативной сбруе поверх пуловера, румяный, улыбающийся.
— На боевом посту? — пожал он руку оперу, с которым сегодня ещё не виделся.
— А разве есть варианты? — отозвался Комаров. — Ты чего, Владимирыч, такой веселый?
— Да Вадим Львович развеселил сейчас. Посулил «эмрэошникам» устроить хронометраж рабочего времени. У них Валера забил на работу, сказал: «Сегодня выходной, а завтра мне на сутки заступать», и не вышел. Вот Львович воспитывал сейчас при мне Вову Сутулова. Ты бы слышал… А у тебя чего? Есть подвижки или вхолостую сгонял?
Старший опер поделился своими новостями, включая те, что минуту назад узнал от дежурного Терентьевского ПОМа.
— Класс! — сказал начальник подчиненному и повторил. — Просто класс, Паша. Получается, что мы можем, не шифруясь, залезть в бухгалтерию леспромхоза и копаться там, сколько нам заблагорассудится? В их самом что ни на есть грязном нижнем белье! В самом что ни на есть вонючем! Неужто Каток дал добро на то, чтобы Павлов по этим дверям несчастным в милицию с заявкой обратился? Такой-то хидромудрый черт? Такой-то гроссмейстер? Или умный Павлов сам решение принял? Неосмотрительно это с его стороны. Ох, и подставился он… О-ох, подставился капитально…
— А ты не думаешь, Владимирыч, что он сам эти двери двинул налево, а на кражу хочет списать? Три тысячи двести — себестоимость, в розницу легко за пятерку можно задвинуть. Пятёрка тоже на дороге не валяется с учетом того, что он полтинник хозяину должен. Потом, по ходу дела, он квасит не дуром, — высказал свои предположения Комаров.
— Почему бы и нет? Значит, говоришь, с конца ноября с леспромхоза продукция никуда не отправлялась? О какой же отправке дверей в Сочи господин Катаев двадцать девятого декабря, перед тем, как в Египет улететь, с мистером Иксом перетирает? Паш, в понедельник тебе или мне надо в управление лететь, там нам ответ лежит по телефону, с которого Катку этот самый мистер Икс звонил. Сделаем так, я поеду, а ты будешь Павлова крутить. Паша, я уже чую знакомый запах вербовки! Заряжай ему в лоб, мол мы знаем, что это он четыре двери закрысил, а уж Сергею Альбертовичу дражайшему мы через того же Рога преподнесем про его крысятничество так, что он непременно нам поверит… А что с крысами делают? Их гоняют табуретками по кубрику!
Рубоповцы подкрепились кофейком и крекерами, помыли кружки. Паша не спеша, с чувством честно исполненного долга перекурил. Потом Давыдов распределил обязанности на ближайшее время. Ему как руководителю выпало идти к другому руководителю для участия в мозговом штурме в свете собранной Комаровым информации. Последнему было предложено занятие более прикладное — набирать на компьютере начатое Давыдовым постановление на прослушку телефонов Кокошина, которое должно было уехать в областное УВД с ближайшей оказией.
Сведения, принесенные начальником РУБОПа, оказали седативное воздействие на настроение Птицына, раздосадованного саботажем Валеры Петрушина и пререканиями Сутулова, грудью вставшего на защиту права на отдых своего напарника. Переварив свежие известия, и.о. начальника криминальной немного отошел от праведного гнева.
— Вот видишь, Денис, правильно я тебе сказал: поручи Комарову самостоятельно поработать с Павловым. У парня получилось, и он теперь поймет, что способен мыслить творчески, а не только тупо жуть на жуликов нагонять.
— Разве я спорил, Вадим Львович? — ямочка на щеке Давыдова добавила лукавства его физиономии.
Птицын определился, что проверочный материал по дверям, пропавшим из леспромхоза, он в понедельник спишет в ОБЭП. С кадрами у «бэпников» была как всегда напряженка, но ради такого дела проведение проверки он обещал поручить самому добросовестному оперативнику.
— Лучшему из худших! Но чтоб двойной тягой с твоим Комаровым!
— Само собой. Про новогоднюю-то отгрузку партии дверей на юга, выходит, дезу Катаев прогнал! Не было никакой отгрузки. Не зря, значит, дядя, который ему звонил, про груз двести заикнулся, — рубоповец вернулся к содержанию разговора, попавшего под технику.
— Не кажи гоп, Денис! В активе у нас пока только трёп полупьяного Павлова. Подтвердится это документально, разговор будет другой. Потом, они вполне могли левую, неучтенную отгрузку обсуждать…
— А смысл, Вадим Львович? Они сами себе хозяева. Какой им резон не показывать свою работу?
— Может, от налогов укрываются. Может, продукция из ворованного сырья изготовлена. Да в их башках столько схем мошеннических крутится, им одним понятных, нам с тобой сроду без подсказки не додуматься. Асмолов у тебя когда из отпуска выходит?
— Одиннадцатого, — Давыдов, прежде чем ответить, глянул на настенный календарь.
— Одиннадцатого? Во вторник? А чего не с понедельника?
— Вадим Львович, разве вы Асмолова не знаете? Андрей Сергеевич своего не отдаст. У него ж отпуск по десятое включительно.
— Чем планируешь его озадачить?
— Будет по Рожнову дело сопровождать. Следователь обижается, что плохо помогаем, а у него там срок на исходе, надо дело в суд загонять.
— И только? Жалеешь ты его, Денис.
— Вадим Львович, на него где сядешь, там и слезешь. Одни разговоры и понты.
— Спрашивай с него каждый день.
— Я спрашиваю, а что толку. Невозможно заставить его работать так, как мы с вами привыкли. А наказывать его не за что. На работу ходит каждый день, не пьет, не дебоширит. В области, между прочим, к
