новость при себе. Заметила лишь:

– А я уж и не припомню, когда мы последний раз с мужем в театр выбирались.

– Ну, если соберетесь… – Басира оборвала фразу, устремив взгляд мне за спину. – Боже, Хелен! Что с тобой?

– Ерунда, просто аллергия. – Хелен с улыбкой отмахнулась, но улыбка ее выглядела фальшиво, а голос прозвучал хрипло, и было очевидно, что глаза ее покраснели и распухли, а сама она сидит, неестественно сутулясь.

Вот же черт! Дело ясное! Ее не взяли.

* * *

На работе я так и не похвасталась тем, что меня пригласили на отбор, в воскресенье же отправилась в «Девяносто девятые», где обойти сей факт молчанием не имелось ни малейшего шанса, и оттого в сумке через плечо у меня лежало заветное приглашение.

Признаюсь, пообщаться с пилотами из Летного клуба мне не терпелось, но сталкиваться с Бетти я все еще совершенно не желала.

Отдаю ей все же должное, она воссоединила нас с тетей, но тем не менее продержала у себя письмо несколько месяцев, а ведь могла бы передать мне его, допустим, через Хелен или Николь гораздо раньше. У меня снова возникло подозрение, что она мной манипулирует и что я в ее глазах – лишь средство для достижения ее личных амбициозных целей.

Даже внутри помещения дыхание от холода превращалось в белый пар, и Ида и Имоджин зябко кутались в свои пальто.

Перл принесла домашний кекс, и он красовался на столе посреди ангара. Николь, сняв перчатку, отрезала кусочек.

Дойдя до стола, я почувствовала тепло от крошечного электрообогревателя на полу. Здесь и замерла, и теперь пальцы рук у меня мерзли, а лодыжки припекало. Как блестящий оратор, я начала разговор с констатации факта:

– Ого! Кексик.

Вышло глуповато, но альтернативной темой для зачатия беседы мог бы быть разве что разговор об увеличивающемся в размерах животе Перл. А он действительно несказанно увеличился за последнее время, и я искренне удивлюсь, если у нее родится менее чем двойня.

Она, будто уловив ход моих мыслей, погладила свой живот, а затем с довольным видом сообщила:

– Было настроение что-нибудь испечь.

Николь взглянула на часы:

– Ждем только Хелен…

Тут же, словно от волшебного заклинания, дверь в ангар распахнулась, и в проеме появилась Хелен с сумкой через плечо. Войдя, она с силой захлопнула за собой дверь.

По крайней мере, печаль вроде бы ее оставила.

Она взглянула на меня, потом обвела взглядом остальных. Обронила:

– Мне пришел отказ.

– И мне тоже. – Ида подняла руку. – И вряд ли тому, кто удивлен.

Я, откашлявшись, сообщила:

– Меня пригласили на дальнейший отбор.

Николь, отставив кусок кекса на столе в покое и стряхнув крошки с юбки, обронила:

– Меня тоже.

Имоджин, отрицательно покачав головой, пробормотала:

– Отказали в связи с недостаточным временем налетов на реактивных самолетах.

– А меня взяли. – Бетти взглянула на Перл. – А тебя?

– А я заявку не подавала. – Перл погладила свой вовсю округлый живот. – Мы подождем, когда будет основана колония, а тогда уж и решим.

В ангаре воцарилась мертвая тишина, и лишь гул самолетов снаружи свидетельствовал о том, что жизнь по-прежнему идет своим чередом. Очевидно было, что пусть мы и собрались все вместе за одним столом, через нашу компанию пролегла трещина, и причиной тому было то, что некоторых из нас взяли в отбор, а иных – нет, что само по себе было далеко не во всех случаях справедливо. Мало того, в глаза бросалась вопиющая несправедливость, основой которой, несомненно, послужил цвет кожи.

Тишину нарушила Хелен. Она вывернула наизнанку свою здоровущую сумку, и на стол с шумом вывалились справочники и учебники. Я подхватила один, норовивший упасть на пол. Это оказалось руководство по управлению «T-33». Хелен, выудив из кучи оказавшегося на столе добра свой блокнот, воскликнула:

– Вот список авиабаз с реактивными самолетами.

– Но ведь срок уже истек… – Николь покачала головой. – Обидно до слез, спору нет, но что тут поделаешь?

– Будут и еще наборы, и я к ближайшему уж подготовлюсь. – Хелен перевела взгляд с Николь на Иду c Имоджин. – И вы двое тоже.

Лицо ее выглядело свирепо, и мне подумалось, что она-то свое непременно возьмет. Ведь не случайно же она уже добилась чемпионского титула в шахматах.

Ида, взяв наугад книгу и принявшись ее листать, резонно предположила:

– Часов налетать нам предстоит немало.

– И немало еще чего предстоит. – Имоджин обернулась к Бетти: – А ты же ведь напишешь статью о вопиющей несправедливости, которую намеренно учинили начальнички МАК?

– Есть о чем подумать…

Искусство вопросительно поднимать бровь у Имоджин было отточено до совершенства, сейчас же она добавила еще и поджатую нижнюю губу, так что ее недовольство стало почти таким же слышимым, как потрескивание разгорающегося костра в вечерней тиши.

Бетти, подняв руки в знак капитуляции, пояснила:

– Мне лишь нужно решить, под каким именно углом подать озвученную тобой информацию.

– А как насчет «Отбор астронавтов находится в руках расистов»? – Имоджин взяла со стола нож и с силой вонзила его в кекс. – Держу пари, что доктор Кинг пройдется по упомянутым тобой расистам катком, и пройдется не раз. Готова поспорить, кандидаты – все до единого белые.

– Я бы, наверное, могла… – Мне пришлось в очередной раз за сегодняшний день прочистить горло. – Поможет ли делу восстановления справедливости полный список отобранных?

Ида взяла любезно отрезанный кусок кекса и, кивнув, подтвердила:

– Несомненно, поможет. И не волнуйся, Бетти, негритянские газеты посчитают за счастье опубликовать, а затем одна за другой и перепечатать твою статью. И уж у кого-кого, а у них так точно проблем с «углом» подачи не возникнет.

29

ОРБИТАЛЬНАЯ ПЛАТФОРМА «ЛУНЕТТА-2» ГОТОВА УСТАНОВИТЬ НОВЫЙ МИРОВОЙ РЕКОРД ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ ПРЕБЫВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА НА ОРБИТЕ

КАНЗАС-СИТИ, штат Канзас, 26 апреля 1957 года

Завтра утром, если ввиду объективных обстоятельств не будет нарушен график, экипаж в составе трех астронавтов отправится на международную орбитальную станцию «Лунетта-2», где и пробудет, согласно утвержденному МАК плану, рекордные 59 дней. Успешное завершение задания астронавтами станет, несомненно, очередной вехой на пути к предстоящим в будущем долгосрочным пилотируемым космическим полетам к Марсу, Венере и даже спутникам Юпитера.

Бо́льшая часть моего утра в понедельник ушла на то, чтобы помочь Пузырю Бобиенски разобраться с данными последних тестов двигателя, а тот, склоняясь над моим столом, то и дело подпрыгивал. Его энтузиазм был просто… просто неистовым.

– Ладно, Пузырь… Величина тяги на всех режимах очевидно стабильна. – Я пододвинула к нему лист с расчетами. – Получается, что для выхода