Можно было подумать, что этот человек сходил с ума.

Он нервно петлял по кругу, шептал себе что-то под нос, теребил и несколько раз бросал маску, из-за чего на ней появились трещины, а затем как ни в чём не бывало поднимал её и оттряхивал от несуществующей пыли.

Перо нифина, от которого буквально зависела его жизнь, было по-прежнему не у него. Оно вообще, откровенно говоря, находилось неизвестно где.

Лидер пожалел миллион раз, что был так занят, что не расставил приоритеты правильно и не разобрался с преградой, не подпускавшей его к храму слишком близко. Но как решить эту серьёзную задачу, если вся проблема была в магии, которой они владели, и, чтобы от неё избавиться, нужно было как минимум убить себя, а как максимум — найти людей без сил? Однако в Циннии любой, даже самый убогий послушник, имел магическую частицу, подаренную Древом, поэтому единственное, что оставалось Лидеру, это нанять обычных наёмников, которые, по идее, должны были быть профессионалами в своём деле.

Но он не знал, что нечто, державшее его на расстоянии, — было сильным противником, тем более для простых людей. Этот дух, помещённый в ниврийский храм, запертый, без сомнений, в каком-нибудь ниврийском артефакте, — агонизировал от ежесекундного давления на свою душу. Удивительно, что, вырвавшись на свободу, он не погубил от переполнявшей его ненависти весь мир.

Впрочем, Лидера не волновало, в каком состоянии был монстр из храма. Его не заботило и то, у кого сейчас было его перо — у духа или у человека, у нивра или у паршивого февула. Он готов был заставить страдать каждое существо в Солфасе, чтобы все, без исключения, в полной мере почувствовали то, что испытывал каждый день Лидер. А это были невероятные мучения, часто доводящие его до беспамятства.

Он смёл записи со стола, впечатал кулак в деревянную поверхность, опрокинул стул и изнеможденно упал на пол.

Эта боль, сжирающая его изнутри, убивала. Она расползалась ядовитыми корнями по всему организму, отравляла его и вынуждала по ночам, когда гадко-очаровательное проклятие любило напоминать о себе, срывать в исступлении горло. Лидер хотел вырвать своё сердце, растоптать его или сжечь — ему было неважно, лишь бы насовсем от него отвязаться.

Он страдальчески повернулся к белоснежному Древу. Оно было как всегда небывалой красоты — такое идеальное, без изъянов, свойственных людям, а его магия, оплетающая смертную душу, внушало спокойствие, погружало в блаженство и дарило удовольствие, которое сложно было с чем-то сравнить.

Но Лидер был неподвластен этой чужеродной силе.

— Скажи, что мне делать?

Он вскочил, подошёл к Древу и осторожно дотронулся до его белого ствола. Ветерок, подувший из ниоткуда, мягко коснулся его лица, и Лидер, подобно ребёнку, надеясь, что его утешат, прижался лбом к коре.

— Прошу тебя, дай хотя бы намёк… хоть что-то… Ну же!

Ветер, словно распаляясь, постепенно набирал обороты. Он усиливался, поднимал валявшиеся бумаги и крутил их по каменной комнате в опасной близости от человека — то ли для того, чтобы навредить, то ли предупреждая.

Холод начал пронизывать, пробираться сквозь лёгкую чёрную одежду и вызывать мурашки. Лидер, задрав голову, увидел, как листва, громко шурша, опасно раскачивалась.

— Не смей опять меня игнорировать!.. Я… — тонкая длинная ветка задела его щеку, и он отпрянул. — Прости меня!

Поток воздуха вскружил стол и кинул его в стену, отчего тот разломался — и во все стороны полетели щепки. Та же самая участь постигла и бедный стул, который всего лишь оказался не в том месте и не в то время.

Маленькие смерчи, образовавшиеся недалеко от Лидера, хватали предметы, попадавшие в поле зрения, и безжалостно их разрушали. Они были неживыми, и они не ведали ничего о сострадании, чтобы остановиться и не прикончить случайно того, кто попросил бы их о пощаде.

Но Лидер не собирался унижаться. Как и умирать.

— Я же стараюсь не ради себя!

Ветер заглушал его дрожащий голос. Мини-смерч подобрал маску с записями и поразительно покорно двинулся к Лидеру, чтобы в следующий миг, рядом с ним, развеяться. Предметы, которые он тащил в себе, упали, и теперь Лидер мог разглядеть в бумагах рисунок пера.

Завывающий шёпот, отражаясь от стен замкнутого помещения, тягуче медленно прошелестел:

— Ск…о-о…ро-о-о…

И всё тут же, как по щелчку пальцев, прекратилось.

Древо, чья крона теперь была безмятежна, величественно, как и раньше, стояло на невысокой платформе. Об учинённом инциденте говорили только разбитая мебель и наведённый бардак, но Лидеру было на это плевать.

В нём хлестали эмоции. Он не верил, что после стольких лет Древо ему ответило, и хоть этого было мало, он радовался, что не свихнулся.

Однако не было никаких гарантий, что произошедшее — не злая шутка его воспалённого мозга.

Лидер благодарно погладил ствол Древа и отстранился от него, чтобы не докучать.

— Спасибо.