фантазии не хватит.

И Пьетро вдруг ощущает себя молодым, смущенным, слегка неуверенным в себе. Он не знает, что ему делать, что говорить. Ему на ум не приходит ничего ироничного, циничного. Но он возбужден. Очень возбужден. Он быстро оплачивает счет, хватает чек, сует портмоне в карман и ведет Олли к выходу. Галантно открывает перед ней дверь, пропуская вперед.

– Я схожу за скутером и вернусь.

Олли уходит, покачивая бедрами, ей весело, она чувствует себя женщиной. Пьетро смотрит ей вслед. Делает глубокий вдох. Достает из кармана пачку сигарет. Вставляет сигарету в рот, зажигает и делает глубокую затяжку. И неожиданно ощущает полную свободу. Он никуда не спешит, ничем не занят, ничто его не ограничивает. А-а-аххх. Даже сигарета ароматнее, чем обычно. Подъезжает Олли и останавливается рядом с ним. В ногах у нее – второй шлем. Она наклоняется, чтобы достать его. Медленно наклоняется, улыбаясь ему. Их взгляды встречаются. Ее рука, и шлем между ног. Еще одна улыбка, это уже обещание. Но вдруг раздается голос:

– Пьетро! Это ты! Мне показалось, я видела твою машину!

Сюзанна и двое его детей стоят прямо перед ним. Лоренцо улыбается, этакий шестилетний мужчинка:

– Привет, папа!

Каролина тоже здоровается, немного поувереннее. Это нормально, ведь ей уже тринадцать лет. Пьетро быстро делает шаг навстречу Сюзанне и целует ее в губы:

– Привет! Какая неожиданность!

Он треплет волосы Лоренцо, быстро целует Каролину. Олли молча наблюдает за этой трогательной сценой. Пьетро справляется с ситуацией. Он снова на коне.

– Но какая приятная неожиданность! Серьезно! – И он поворачивается к Олли: – А, да, извините! – Он показывает дорогу: – Итак, я уже сказал, все время прямо, после следующего светофора повернете направо, потом все время прямо, и попадете на виа Венето.

Олли заводит мотор и срывается с места. Пьетро смотрит ей вслед. И качает головой:

– Невероятно! Как будто одолжение тебе делают! Ты им объясняешь, а они даже спасибо не скажут! Вот она, современная молодежь…

Сюзанна улыбается:

– Ты тоже когда-то был такой… Даже нет, ты был хуже! В молодости редко кто отличается воспитанностью. Помнишь, как ты делал? Ты спрашивал дорогу и, едва поняв, как надо ехать, уезжал, не дожидаясь окончания объяснения…

– Ну ты вспомнила… А что вы здесь делаете?

– Мы ходили к бабушке. Нас подвезла сестра, но ей нужно было сразу вернуться. Вот мы и идем пешком домой. А ты? – Сюзанна указывает на ресторан.

– Мы обедаем с Энрико и Алексом.

– Серьезно? Я так давно не видела Алекса. Дай-ка зайду поздороваюсь с ним.

– Конечно. – Но тут же Пьетро вспоминает о компании, сидящей за столом. В частности, о трех молоденьких девочках, очень похожих на ту, что только что отъехала. – Нет, слушай, Сюзанна, лучше не надо… Мы обедали вместе, потому что он хотел с нами поговорить. Знаешь, ему так плохо, он скучает по Елене… И теперь, если он увидит тебя, нас, то есть счастливую семейную пару, и особенно Лоренцо и Каролину… в общем, семью… все то, о чем он так мечтает…

– Ты прав. Я не подумала об этом. Ты молодец.

– Почему?

– Ты такой деликатный…

– Да ладно, перестань. Пойдемте, я вас отвезу домой. Давайте. Давайте. А потом вернусь на работу.

Все садятся в машину. Пьетро трогается.

Олли стоит на углу. Она наблюдала за всем издалека. Она возвращается назад, паркуется и снова входит в ресторан.

– Ой, смотрите, кто идет!

– Что случилось? Уже поссорились?

Алессандро поворачивается к Энрико:

– Наверное, сразу начал приставать…

Ники подходит к Олли:

– Так что? Можно узнать, что случилось?

– Он вспомнил, что женат.

– То есть? Что он тебе сказал?

– Ничего… Он объяснил мне, как проехать к виа Венето. Направо. Потом все время прямо.

– Вот гад!

– Он такой трус! Он предпочел подвезти домой свою жену и детей.

– Что?! – Алессандро, слышавший разговор, чуть не падает со стула. – Сюзанна была здесь, у ресторана?

Олли кивает. Энрико тоже становится белее снега.

– О боже, а если бы она зашла и увидела нас здесь! За столом в окружении трех семнадцатилетних школьниц.

Дилетта поднимает руку:

– Мне лично уже восемнадцать.

– Мне – тоже.

– И мне. Только Ники семнадцать.

– Не думаю, что для Сюзанны это была бы особая разница. Как и для моей жены, если бы она узнала.

Тут звонит «моторола» Алессандро. Он вынимает телефон, смотрит на экран, но номер незнакомый.

– Да. Кто это? А, да, конечно. Спасибо, прекрасно. – Он вешает трубку. И смотрит на Энрико: – Готов ответ по тому делу, о котором ты просил. Можно завтра забрать.

У Энрико выплескивается немного шампанского. Он выпивает его залпом. Ставит бокал на стол и смотрит на Алессандро. Хорошо, что Сюзанна не зашла в ресторан. Сюзанна ничего не узнала. Она еще ничего не знает. А Энрико, наоборот, уже завтра будет знать все. Но что – все?

Глава семьдесят первая

Немного позже. В кабинет падают лучи солнца. Алессандро сидит в своем кресле. Завтра поеду заберу эти фотографии. Энрико дал мне деньги. У него не хватит духу поехать со мной. Он не хочет встречаться взглядом с этим сыщиком. Да. Но как на него посмотрит Тони Коста? Улыбнется? Сделает вид, как будто ничего такого не происходит? Он видел все. Ему все известно. Сомнений у него нет. И главное, у него есть эти фотографии.

– Алекс, Лео тебя вызывает. – Это зашла секретарша, по пути забрав папки.

– Ты знаешь, что он хочет?

– Тебя.

Алессандро поправляет пиджак. Смотрит на часы. 15.30. Ну, это было обеденное время. Да, я должен был рассчитаться за одну услугу по работе. Я ему этого, конечно, не скажу. Вся беда в том, что, как говорил Бенджамин Франклин, у кредиторов память гораздо лучше, чем у должников. Алессандро стучит в дверь.

– Войдите.

Самый неприятный сюрприз, который только можно было вообразить, сидит спокойно на диване шефа. В руках – чашечка кофе, на лице – улыбка.

– Привет, Алекс.

– Привет, Марчелло.

И тут Алессандро все понимает. Японцы. Они ответили. Ответ неприятный. Звучащий примерно так: Лугано.

– Хочешь тоже кофе?

Алессандро улыбается, пытаясь выглядеть спокойным.

– Да, спасибо. – Никогда не терять контроль. Думать о хорошем. Не бывает неудач, это просто возможность научиться чему-нибудь новому.

– Синьорина, принесите еще один кофе. И холодного молока отдельно. – Леонардо улыбается и выключает аппарат. – Садись.

Алессандро садится. Ему неудобно на этом кресле. Ну, хотя бы он помнит, что я люблю холодное молоко. Может быть, он