– Таня! – раздраженно воскликнул Евгений, стоявший возле раздевалки. – Где ты бы…

Но та не дала ему договорить. Она боялась, что как только вскроется ситуация с плечом, Громов уйдет. И упустить возможность поцеловать его, возможно, в последний раз, особенно на волне бешеного адреналина Таня просто не могла.

Она подбежала к нему и, схватив за воротник белой рубашки, наклонила партнера к себе, поцеловав в губы.

Такого от Громов совсем не ожидал, но на поцелуй ответил без промедлений, забывая, что вокруг снуют люди, в том числе и журналисты. Он приложил горячие ладони к обнаженной спине Тани, сильнее прижимая к себе и углубляя поцелуй.

– Вы совсем с ума сошли? – на всё подтрибунное помещение прокричала Алиса, гневно всплеснув руками. – До выхода на лёд осталась минута, а вы обжимаетесь!

Это заставило партнеров отпрянуть друг от друга. Громов облизнул губы, бросив вопросительный, но в то же время довольный взгляд на Таню.

– Поцелуй на удачу, – потерянно улыбнулась она, пытаясь собраться с мыслями.

Громов переступил на лёд первым. Татьяна сделала это следом, всё ещё оставаясь в олимпийке.

– Ничего снять не хочешь? – обратилась к ней Алиса, намекая именно на этот предмет гардероба.

Татьяна медленно расстегнула молнию, задрожавшими пальцами. Она сняла олимпийку и отдала Калининой, а затем обернулась к Громову, стоящему в центре льда. И даже на расстоянии увидела, как нахмурились его брови, а глаза стали холоднее.

– Это что? – строго спросил, понимая, что, вопреки настроению, им сейчас нужно улыбнуться.

– Антон не мог понять причину головокружений, – в очередной раз соврала Таня, испытывая на себе требовательный взгляд серо-голубых глаз. – Он осмотрел шею и плечо, а затем решил наложить тейп. На всякий случай.

Громов открыл рот, чтобы возразить, но был прерван…

«Representing Russia – Tatiana Alexeeva and Evgenii Gromov!»

Татьяна и Евгений подняли руки вверх и улыбнулись, негласно решая оставить все вопросы вне льда. Оба надеялись, что эмоции не помешают чисто откататься. Сейчас это было превыше всего.

Алиса волнительно приложила ладони к лицу, смотря, как они встают в начальную позу. Даже Ольга Андреевна, понимая, что сейчас для учеников начнется битва за «золото», нервно вздохнула.

Включилась музыка и Татьяна с Евгением в третий раз принялись рассказывать историю о страсти, которая бушевала между ними. Программа шла безукоризненно. Каждый элемент, который был выполнен поразительно чисто, публика встречала восторженными возгласами и аплодисментами.

В лассо, оставшись на одной руке, Таня почувствовала, что не может больше держаться. Плечо, несмотря на тейп, дало о себе знать острой болью, и она ощутила, что отклонилась вперед, критически сместив центр тяжести. Таня уже закрыла глаза, понимая, что летит на лёд, но её поймали крепкие и родные руки.

Громов, сильно прижав к своей груди, сделал один оборот вокруг себя, надеясь, что судьи решат, будто это был необычный выход из поддержки.

– Никогда не уроню, – шепнул он, запуская по телу партнерши волну мурашек, а затем бережно поставил на лёд, продолжая программу.

Оставался последний каскад прыжков. Тот самый, на котором Татьяна упала на чемпионате Европы, и на котором чуть не свалилась уже на Олимпийских играх. Выполняя заход по дуге и ударяя зубцами лезвия по льду, чтобы синхронно взмыть в воздух вместе с Громовым, Таня прикрыла глаза.

Тройной риттбергер, тройной тулуп и ненавистный ранее Татьяной финальный двойной тулуп были выполнены чисто и поразительно синхронно. Они с Евгением оказывались в воздухе в одну секунду, и в одну же секунду приземлялись, грациозно выставляя руки в стороны.

Татьяна и Евгений вновь встретились в центре льда. Таня закинула свою ногу на его бедро и отклонилась назад. Они замерли на секунду. Короткая программа была окончена.

Аплодисменты, букеты, игрушки, люди, объятия, поцелуи. Вокруг них двоих десятки людей, которые сопровождали их вплоть до зоны «поцелуев и слёз».

«Tatiana Alexeeva and Evgenii Gromov have earned 81.79 points and they are currently in the first place!»

Татьяна запрокинула голову, всё ещё часто дыша. Они побили свой же рекорд по баллам за короткую программу. Громов на несколько секунд закрыл глаза, отдаваясь приливу счастья. Он обнял Таню за талию, прижал к себе и, всё ещё сбивчиво дыша, поцеловал в висок. Половина пути к олимпийскому «золоту» пройдена. После короткой программы они уже имеют отличный запас баллов.

* * *

Настал день, которого Евгений ждал всю свою жизнь. Он ещё никогда не чувствовал себя настолько уверенным в своих силах. Сегодня всё сложится так, как должно было сложиться. Сегодня он станет олимпийским чемпионом. Ни у кого, даже у самых опытных экспертов в области фигурного катания, не оставалось в этом сомнений.

Он вышел в подтрибунное помещение, будучи уже одетым в черную рубашку и брюки. В следующую секунду из соседней двери вышла Татьяна, облаченная в белое нежное платье, которое ужасно нравилось Громову.

– Ты прекрасна, – счастливо улыбнулся Евгений, чувствуя, как по телу разливается тепло.

Его маленькая, нежная Плюша. Такая красивая и… чем-то явно встревоженная. Карие глаза отражали страх, который Громов отчетливо видел. Этот страх так сильно овладел Таней, что она, кажется, даже не услышала комплимент. Евгений понимал, что она боится выходить на лёд. Этот прокат станет для них судьбоносным, самым главным в жизни, и навсегда добавит к их именам присказку «Олимпийский чемпион».

Но страх Татьяны был вызван не только волнением, но и плечом, которое теперь болело не переставая. Оно ныло и стреляло, не давая даже пошевелить рукой. Перед выходом из раздевалки Таня хотела взять бутылку воды со стола, но когда протянула за ней руку, едва сдержала стон.

– Плюша, – улыбнулся Громов, крепко обнимая и буквально вжимая в себя, от нахлынувших эмоций. Он и сам волновался как никогда, понимая, как много будут значить для них эти четыре минуты тридцать секунд. – У нас всё получится, – заботливо прошептал Евгений, поглаживая Таню по голове. – Я знаю.

Алексеева закрыла глаза, чувствуя, как начинают дрожать губы от подступающих слёз. Она сделала глубокий вдох, уткнувшись в грудь, и ощутила любимый аромат парфюма, смешанный с уже родным запахом его кожи. Она не достойна всего этого. Не достойна олимпиады, на которую попала случайно. Не достойна лучшего мужчины, которому врала вплоть до вчерашнего вечера, даже после короткой программы доказывая, что это всё из-за головокружения.

А ещё втянула в своё вранье Антона, умоляя ничего не рассказывать Громову. Сейчас, будучи не в силах пошевелить правой рукой, Таня понимала, что должна пойти к врачу, но предчувствие внутри неё кричало – «Ты снова не послушалась и ничего хорошего не выйдет!».

– Мне, – Таня с трудом выпуталась из рук Евгения, смотря куда-то в пол и боясь встретиться с ним взглядом, – нужно отойти ненадолго.