— Я оказался в плену, потому что всю жизнь полагался на чужую силу, принц. Подумай над этим.

Голос исчез, а Хаджар открыл глаза.

На улице все еще стояла ночь, а значит, у него оставалось время, чтобы разобраться в полученных техниках.

Хаджар принял позу лотоса и продолжил медитацию. Его ждала длинная ночь, а наутро…

Перед тем, как погрузиться в себя, он вспомнил милую Стефу.

Завтра она сможет наконец заснуть спокойно. Он принесет ей долгожданную справедливость.

Глава 52

С утра на пустоши рядом с лагерем собралось два миллиона воинов. Они вовсе не пришли смотреть на поединок офицера и адъютанта. Нет, это море из красных штандартов, боевых знамен, щитов, копий и шлемов готовилось отправиться на марш.

Впереди уже собирались колонны кавалерии, по центру расположились лучники, дальше — океан закованной в легкую броню пехоты и замыкавшие шествие обозы.

Вот только сейчас они стояли в абсолютном безмолвии. Лишь ветер трепал ткань их знамен.

Они ждали приказа генерала Лин. А та, в свою очередь, стояла в центре сформированного среди океана солдат круглого пространства. Достаточного, чтобы на нем могли сразиться два практикующих, не нанеся при этом никому вреда.

Здесь, помимо сидевшей на белой лошади генерала, так же присутствовал Догар. Одетый в кожаную броню и стальной мятый шлем, он выглядел еще более свирепо, чем обычно.

Собрались также все командиры из старшего офицерского состава. Их терзало любопытство — сможет ли Хаджар подтвердить делом сказанное на военном совете.

Рядом, держа в руках спящего белого котенка, стоял и Неро. В тяжелых латах и с притороченным к поясу массивным мечом, он неотрывно следил за, казалось бы, незаметным стариком. Как его впустили в лагерь, вообще непонятно. Но, видимо, личный слуга генерала гарнизона Весеннего имеет свои референции.

Старик в черных одеждах постоянно водил взглядом по импровизированной арене и то и дело с гордостью задерживал его на Колине.

Адъютант, так же напяливший латы, показательно разминался с клинком. Он делал стремительные выпады, яростно рассекал воздух и двигался по песку легче, чем шелковый платок по воде. Не всегда его ступни оставляли следы, лишь только поднималась в воздух дорожная пыль.

— Задерживается, — произнес Догар, следящий за тенью от воткнутого в землю копья.

Поединок назначали на полдень, который уже четверть часа как миновал.

— Он придет, — уверенно ответил Неро, продолжая поглаживать белого котенка. — Обязательно придет.

Но Хаджар так и не появился на плацу даже спустя еще десять минут.

— Ну и где этот смерд? — смеялся Колин, делая очередной грациозный взмах клинком.

Его меч с удлиненным жалом пронзил пробившийся сквозь облака солнечный луч, поймав отражение спускающейся с холма фигуры.

— Я же говорил, — улыбнулся Неро.

Хаджар, держа у пояса прикрученные веревкой ножны с мечом, шел спокойно, будто прогуливаясь, а не приближаясь к смертельному врагу. Он прошел сквозь ряды армии так же легко, как стрела сквозь марлю.

Солдаты расступались перед ним, порой делая это неосознанно и сами не понимая, почему так поступили. Что-то было в этом Хаджаре. В его походке. В его взгляде. Что-то… нервирующее. Что-то звериное.

Такое ощущение у собак зачастую вызывало появление в загоне волка. Они его боялись и оттого нападали.

Хаджар не был волком. Он ходил на двух ногах и носил пусть изорванные и потрепанные, но одежды. И все же от слишком пристального взгляда на этого красивого юношу в душе человека появлялось чувство неудобства. Назойливого желания проверить меч, доспех и уйти подальше.

— Вы опоздали, офицер Хаджар, — строгим тоном оповестила генерал.

— Прошу простить, мой генерал, — поклонился Хаджар. — Я не рассчитал время, которое мне понадобилось для прорыва на стадию формирования.

Генерал склонила голову набок. Ветер трепал ее золотистые волосы, стянутые на этот раз в объемный пучок. В руках, у луки седла, она держала совершенно не изящный, абсолютно мужской шлем. И все же Хаджар не сомневался, что и в нем она будет выглядеть все так же фееподобно.

— Чтобы какой-то деревенщина смог за месяц преодолеть всю стадию Телесных рек? — фыркнул Колин. — Очередные отговорки. Не слушайте его, ген…

Договорить адъютанту не дала выпущенная на волю аура Хаджара. По песку вокруг его ног расходились круги, как от брошенного в спокойную воду камня. Ветер завивался вихрями и, казалось, немного потяжелел воздух.

Стоявшим рядом солдатам, не дотягивавшим по уровню развития, стало труднее дышать.

— Похвально, офицер Хаджар, — кивнула генерал. — И все же это не дает вам права нарушать устав поединка.

— Прошу простить, мой генерал, — повторил Хаджар.

Лин пару секунд думала.

— По правилам поединка вы будете сражаться до сдачи или до первого серьезного ранения. При этом из-за опоздания офицера я устанавливаю — адъютант может нанести три безответных удара.

— Три удара? — На лице Колина маячила глумливая усмешка. — Мне хватит и одного. Но, мой генерал, позвольте сказать слово?

Лин лишь взмахнула рукой, и Колин продолжил:

— Все время, что я вижу этого офицера, он лишь проявляет неуважение по отношению к королевской армии и королевским дворянам. Такое поведение недопустимо! Перед нами не более чем сорняк, решивший, что он может красть солнце, предназначенное цветам! Такое поведение, такой сорняк — нужно искоренять, немедленно выпалывать!

— Что вы хотите сказать, адъютант? — поторопила Лин, поправляя скрипящее седло.

Ее лошадь фыркнула и взмахнула хвостом, отбивая нападение слетающейся на тепло и пот мошкары.

— Я прошу поединка до смерти! — с видом заслуженного полководца произнес Колин.

Он выпрямил спину и задрал подбородок к небу, застыв в позе человека, только что одержавшего победу над армией демонов.

— Ты спятил, Колин?! — рявкнул Догар.

Старик в черном тут же взбеленился:

— Как смеешь ты, червь, так обращаться к молодому господину?! — но на него никто не обратил внимания.

— Командир, — Хаджар поклонился своему старшему офицеру, — позвольте мне принять этот вызов.

Генерал тоже повернулась к своему самому верному из командующих. Догар никогда ее не подводил, и его мнению она всецело доверяла. Возможно, именно поэтому Лин отправила показавшегося ей перспективным юношу в лагерь к “медведю”. И, быть может, чутье ее не подвело.

По уставу решение о смертном поединке должно было принимать непосредственное руководство офицеров. В случае с Колином это была сама Лин, но вряд ли она будет против. Генерал Весеннего может лишь плести против нее