– Ваше величество, могу ли я...

– Да заходи, Алия. – киваю, усаживаясь на кровать. Она ставит поднос на столик и двигает его ко мне.

– Поешьте. Пожалуйста, – настойчиво говорит она, готовая биться до последней капли моего терпения.

Жестами зову ее к себе ближе. Она послушно подходит, а я привлекаю ее попу на свои коленки. Сидит она боком, ручки сложила на кремовом платьишке. Замерла.

– Как девочки? – шепчу.

– Рабыни пребывают в лучшем распоряжении духа, каждая ждет вас с трепетом в сердце, – шепчет Алия.

– Не о том спрашиваю, в Запредел формальности. Я вас всех обидел.

– Заблуждение, – вспыхнула Алия. – Вы... вы простите, но я должна сказать. Лина молода, по вашей доброте была ограждена от настоящего рабства. Поэтому воспитана плохо. Она высказала вам все сгоряча, и сейчас раскаивается. Знайте, что все девочки готовы принимать ваш недуг столько сколько нужно, и больше, намного больше. Мы понимаем, что вам сейчас тяжело, и готовы разделить с вами все это... Но прошу вас, не убивайте себя, дайте зажить ранам. Столько крови, она все льется и льется.

Алия плачет. Глажу ее по сильной, прямой спинке.

– И ешьте, – добавляет она через слезы. – Вы исхудали совсем. С чего ранам зажить, если в крови вино преобладает. Так ни одна рана не заживет, если пить и пить...

– Шшш, Алия, – шепчу, подныривая рукой под платье. Ножка такая холодненькая. Управляющая замолкает, закрывает глаза и приоткрывает ротик.

Как давно не спал с ней. Она была моей самой первой рабыней, и многому меня научила. Теперь смогу поучить и ее. Моя рука гладит внутреннюю сторону бедра и уходит выше, пальцы добираются до трусиков, проныривают туда. Гладкая, горячая и уже взмокшая Алия, растворяется в моих объятиях.

– Не нужно ваше величество, – шепчет противоречиво она. Ибо тело говорит обратное. – Вы должны соблюдать постельный режим. Никаких физических нагрузок...

– Шшш... мы немножко...

Три дня я добросовестно отлежал в кровати, обдумывая все дальнейшие действия и слова Сириуса. Больше всего меня грела мысль о девочке целительнице. Может она и есть Дитя Великих?! Слишком все сверхъестественно. Может, к черту эту Тварь?! Вчера Глория принесла очередную распечатку, выловив корабль с Эммой. Та приноровилась уже, слезать с него не хочет. В сводках о Твари ничего, даже намека нет, никого не разорвали, собаки нигде коллективно не обосрались. Из интересного только лишь, что Вестерия отправила на стену пятьдесят своих мехаров. Тут нужно отдать должное Сириусу. Дальше Вестерии пустынное королевство Дэя. В кабине робота там просидеть можно от силы час. Слишком жаркие края. А по поводу вентиляции мастера и разработчики из Гариама особо не задумывались. Им плевать. Да и королевство Дэя нашествий дафов никогда не знала, Запредела у них нет, сидят между Дэярским хребтом и Жгучим морем, рабов туда–сюда гоняют. Конечно, и у них там в пустыне свои уродцы есть, всякие шайки, песчаные твари и кланы вольных дикарей. Но это все детский лепет по сравнению с дафами и призраками. Интересно, может все–таки на Дэю тоже спускаются призраки?! Никогда об этом не думал...

***

Сегодня за мной прибыли белые кролики, э... рыцари. Эммануил настаивает на семейном ужине. Я уже должен по его мнению выздороветь, как Сириус не старался отодвинуть сроки, ничего у него не вышло. А может Феликс подсобил советом императору, обдумав и оценив свои позиции, теперь прощупывает мои.

Все в сборе. Сижу и вспоминаю разговор с Эммой:

– Нет, – бурчала та.

– Почему нет, мое величество? – шептал я, привлекая девочку в объятия.

– На Рэе убили маму, Эмма боится...

Все дальнейшие уговоры были бесполезны, Эмма начала реветь, пришлось ее утешать и делать детей.

Сейчас она сидит хмурая. А я с холодеющей грудью жду, что та брякнет папе что–нибудь, или Эммануил сам спросит, что же с тобой доченька. Юлиана продолжает источать всем своим видом отвращение. Заметил, что Эмма смотрит на змею недобрым взглядом. Может быть, они не любят друг друга?

– Как твое самочувствие, мой мальчик? – мямлит вдруг Эммануил. У меня застревает в горле кусок булки, который я не успел прожевать. Надо же отвечать, а с набитым ртом это делать не вежливо. Пришлось глотать, как есть.

– Ваше величество, я готов снова в бой, – улыбаюсь. За столом напряжение. Все вокруг ждут, что же брякнет император.

– Ты теперь принц, мой мальчик, муж моей Эммы. Какой теперь бой?

– Имею ввиду свадебное путешествие! – восклицаю.

По спине уже бежит капля пота, щекоча кожу. Юлиана, Гелана и Шейлия оживляются. Давно не было таких дерзких заявлений от всяких там выскочек. Сижу, затаив дыхание, жду реакции императора.

– Хочу! – восклицает вдруг Эмма. – Па?!

Через секунду она понимает, что вокруг люди, которые никогда не слышали ее голоса, а тем более такого тона. Эммануил поражен. Его дочь заговорила при других. А сейчас осеклась, забилась мне под мышку, покраснела. Теперь ее лучше не трогать. Эммануил кивнул мне. Понимающий отец.

– Хочу уйти, – шепчет мне прямо в ухо Эмма.

Отпускаю ее. Она выбегает из зала. Все удивлены, что Эмма заговорила, пусть даже на эмоциях. Император смотрит на меня восторженным взглядом. Смотри папаша, как «положительно» влияю на твою девочку.

– Путешествуй, мой мальчик, – говорит он, улыбка сходит с его лица. – За дочь головой отвечаешь. Головой.

– Да, ваше величество, – чеканю. Вот это удача!!

У Феликса дернулась бровь. То–то же. Эмма своим «хочу» подписалась на Рэю, сама того не зная. А я получил прямую санкцию взять ее на борт и улететь куда угодно. Не обязательно говорить ей куда летим. На корабле могу ее и связать, и в шкафу запереть, накачать дурманом и травами в конце концов!

Рэя в преддверье вторжения дафов ждет меня.