с заболевшей и старалась её напоить.

— Так может ты уже, просто не почуяла пока, — вздохнула Мальта.

— Тогда поможешь присматривать за Джули до приезда лекаря? — спросила я у Лики.

— С чего это ты вызвалась что-то для других делать? — прищурилась Мальта.

— Показать, что сильнее, что ничего не боится. И посмотреть, чего сможет добиться леди. Снимут ли по моему требованию ошейник, и если да, то как это будет происходить. Я права? — делать вид, что не понимаю мотивов Лики, я не собиралась, да и некогда мне было играть в детские интриги.

— Правы, — вздëрнула нос Лика.

— Ну, хоть не врëшь, уже хлеб. — Кивнула я. — В данный момент я могу на тебя рассчитывать, Лика?

— Можете, леди, — кивнула ершистая девица.

Тон её был серьёзен, словно она заключала со мной договор. Возможно, это был намёк. Я почувствовала, что кажется нащупала ту тропу, по которой можно выйти к взаимопониманию с этой девушкой.

Мальта быстро разогнала всех вокруг. Отчиталась, что старшие и средние по возрасту сидят за шитьём, младшие при них.

— Ваш кот под присмотром Эльки, ну, или она под его. Я на кухню, — отчиталась мне Мальта.

Познакомилась я и с Пьером. Мужчине велела прийти Мальта. Я заметила упавшую дверь в пустое помещение, и решила, что вполне себе основа для кровати на одного человека. Всё равно ничего лучше, я найти не могла. Девочки спали в одной комнате, каком-то бывшем зале, с заколоченными окнами. На мешках! Обычные мешки, внутри которых было небольшое количество соломы! Не ваты даже. Про то, как тянуло сквозняками по этому полу, я даже озвучивать не стала.

Пьер был мужчиной в том возрасте, что уже считается почтенным, но силы ещё на убыль не пошли. Зато руки набрались опыта. Он быстро избавил полотно двери от лишних деталей. С одной стороны торчала ручка, и сохранился один штырь, который вставлялся в петли на косяке. Такой предшественник обычных дверных петлей.

Напротив организованных нами вчера кроватей были остатки каменной кладки. Сверху когда-то стояли котлы для кипячения белья, а снизу разводился огонь. Видно во времена последних владельцев, здесь пытались избавиться от «древности», разбирая всё, что считали не нужным или то, чем уже не пользовались. Вот только я всё больше удивлялась прозорливости и предусмотрительности Ланса Орливудского, строителя этого места. На его совести, как я думаю, было много всего. Но свой дом он продумал до мельчайших деталей. Или же это заслуга сосланной сюда жены его правнука? Подумать об этом можно будет и перед сном, а сейчас, именно эти остатки кладки мы использовали, как опору для двери. Получилось чуть высоковато, но зато отдельная кровать. Я застелила матрас и подушку, Пьер перенёс Джули на кровать. После его ухода Лика помогла переодеть Джули в свежую ночную рубашку. Та, что была на ней, совершенно промокла.

— В приёмном зале, где сидят лорды, когда выбирают себе младших жён четыре окна, на каждом две тяжёлые бархатные занавески. Получается, что их восемь, как кроватей, — сказала Лика.

— Их будет сложно снять? — нахмурилась я.

— Нет, каждая держится на шнурке, привязанном с одной стороны, если его отвязать, то шторы падают. Их стягивают со шнурка, стирают, а потом снова нанизывают на шнурок и натягивают. — Описала всю процедуру девушка. — Можно будет закрыть кровати, как покрывалами.

— И комната приобретёт вполне достойный вид, — кивнула я. — Действуй.

Пока я с большим трудом смогла хоть немного напоить девушку и накормить жидкой овсянкой, Лика успела и снять шторы, и перестелить кровати, и даже закрыть кровати тëмно-синими шторами. Выглядеть и правда стало очень прилично. Пустовато, но если не знать из чего мы сделали девочкам кровати, то никогда в жизни не догадаться, что эта спальня организованна от крайней нужды!

— В комнате фрау Деззи был тяжёлый стул. У него оббивка была тоже такая, бархатная и тëмно-синяя. И медикус придёт, будет где сесть. И стул с подлокотниками, если надо будет с Жулькой сидеть, то удобнее будет. — Почесала затылок Лика.

— Лика, ну что за манеры? Кто так делает? — покачала головой я. — Со стулом идея очень хорошая. Ещё бы тумбочку к кровати, а то питьё на пол ставим, нехорошо. И ночник тоже не помешал.

— Я сейчас, — метнулась к двери Лика, совершенно растеряв своё зазнайство и расчётливую хитромудрость.

Под маской продуманной юной стервочки пряталась обычная девочка, напуганная настоящим и предстоящим будущим. И выбравшая мягко говоря не самый приглядный способ защиты от мира. Но я старалась запомнить все эти проблески настоящей Лики, чтобы потом, как по сигналам маяка, пройти за эту циничную стену.

Лики не было минут двадцать, а потом в комнату вошла сразу и она, с тяжëлым даже на вид стулом в руках, и сорр Пьер. Он нёс невысокую тумбочку и какой-то рулон.

— Мы всё вымыли и выбили. — Сообщила мне Лика.

Сорр Пьер поставил рядом с кроватью тумбочку. Следом, из ящика тумбочки, появилась небольшая лампа с синим тканевым абажуром. Перед кроватью Лика развернула рулон, оказавшимся небольшим овальным ковриком, опять же в синих тонах. На этот коврик, завершающей точкой, был поставлен стул.

— Всё синенькое, всё красивенькое! — раздался за моей спиной голос Герды.

Я чуть ли не в прыжке развернулась и сощурившись пристально уставилась на Герду. Кажется пора проверять свои подозрения! Ну никак не могла местная обычная женщина знать эту фразу! И случайно именно так сказать тоже!

Так говорила Алька. Мы с Геной отдали ей свою спальню. В сине-серебрянно-голубых тонах. Именно это сочетание цветов внучка считала красивым и очень любила. Синее с серебром для неё имело особое значение.

— Там йерл с лекарями ждут, — напомнила мне Герда.

Глава 53

— Добрый день, господа, — стремительным шагом зашла я в приёмный зал, стараясь не смотреть по сторонам.

Но и увиденного было достаточно, чтобы прийти к выводу, что это одна из немногих комнат, куда стащили остатки былой роскоши герцогского поместья. Пройтись и по зданию замка, и по самому поместью я ещё успею, а вот мужчины, стоящие передо мной, интересовали меня куда больше. По крайней мере, в данный момент.

По моей просьбе в Де Орли приехали трое мужчин. Один, чем-то напоминающий французского бульдога, такой же коренастый, с нависающими веками и уже