Девочки одобрительно загалдели.

— Да, Оль, мы сейчас выйдем в зал. Катя уже там дежурит, а с утра посетителей всегда мало.

— Кто не хочет лишиться рабочего места, быстро займет место в зале. Остальных не держим.

Девушка вышла, громко цокая каблуками. Коллектив медленно потянулся к шкафчикам, где хранилась форма. Это и понятно. Никому не хочется на улицу, заработки в ресторане вполне приличные.

— Гитлер в юбке, — громко возмутилась. — Она вообще никого не уважает. А каким тоном разговаривает? Вы удивительно терпеливы, девочки. Знаете, что? А давайте завалимся куда-нибудь после смены и пообщаемся? Можем попросить закрыть караоке-бар только для нас.

Подталкиваю отару к верному решению. Вот вам, овечки мои, пастух поласковей. Девушки нерешительно переглядываются между собой.

— Почему нет? — Вера, моя спасительница, тут же отзывается. — Конечно, пойдем. Правда, девчата?

Найк, конечно, был удивлён моей выходкой, но меня поддержал. И караоке-бар для нас закрыли, и свою лепту он внёс, развлекая со своей группой наш женский батальон. Он подыграл мне, хотя сама идея ему не очень понравилась. «Ну, игнорируют тебя в коллективе, посмеиваются и обсуждают. И что? Не слушай и делай то, что должна», — со знанием дела убеждал меня Найк, когда я жаловалась на трудности контакта с девочками. Ему-то безразлично чужое мнение, он привык к изоляции. А я ведь вовсе не такая и я воспринимаю, как должное, что на меня окружающие смотрят либо с восхищением, либо с завистью. Со мной многие хотели подружиться. К бойкотам я как-то не привыкла.

— Ну что, чем займемся? — Найк вышел из ресторана, натянул на голову шапку и смешно прищурился, глядя на свежевыпавший снег. — Может, заскочим в кафе? Закажем пиццу. Готовить сегодня неохота и Дэн будет рад.

— Поехали домой. Я так устала.

Прикрыла глаза на минутку и глубоко вдохнула. Морозный воздух пьянил, и я чувствовала, что усну тут же, стоит мне перешагнуть порог квартиры.

— Хорошо, бабуль, как скажешь, — ворчливо хмыкнул парень и привычно предложил мне свой локоть.

— Как ты меня назвал?

Я мигом передумала реагировать на его жест. Ничего, сама дойду. Не такая уж я и бабуля.

— Что? — Найк поправил локон волос, выбившийся из-под шапки, и вопросительно посмотрел в мою сторону. — Тебе двадцать лет, а ты хуже моей бабули. Устала она.

А вот сейчас было обидно. И, главное, по выражению лица парня было непонятно, шутит он или серьезно говорит. Да я самый активный человек в мире и энергии во мне очень много.

— Ну, в кафе я не хочу. Мне нашего ресторана хватает. Есть другие предложения?

Ну, скажи, что ты пошутил. И мы поедем домой. В постельку и спать.

— Конечно, — радостно кивнул и улыбнулся во все тридцать два зуба. — Можно поехать на рок-концерт. Мне как раз друзья пару билетов дали. Я бы Даню позвал, но ему нужно готовиться к экзамену.

— Да я как-то не одета для этого мероприятия…

— Что ты, ты прекрасно впишешься. Идем.

Найк взял меня за руку и повел за собой. Он будто только и ждал моего согласия. Недалеко от ресторана нас уже ждала припаркованная «Лада», в салоне которой толпилось человек пять. Я, разумеется, нервно хохотнула и дала заднюю, но Найк шустро подсадил меня и впихнул в салон. Я едва руки успела вытянуть вперед, чтоб не упасть плашмя.

Парень втиснулся следом и посадил меня на свои колени. Я согнулась в три погибели, чтоб поместиться. Оказалось, что ребята с собой захватили ещё и гитару, так что ехали мы весело, шумно и очень тесно.

— Это же ненадолго? — я с надеждой посмотрела на своего товарища, когда мы приехали в нужное место.

— Нет, конечно. До утра справимся.

Найк обнял меня за плечи и повел за собой. Идти не хотелось категорически. Я с ужасом смотрела на скопление народа у ворот здания. На громкие крики и звон битого стекла. Как-то всё это выглядело не очень безопасным. Но слишком уж счастливый вид моего друга не позволял мне капризничать и настаивать на своем. В конце концов, он меня поддерживает и не позволяет опускать руки, значит, и я не должна.

Громкие басы из колонок не давали возможности сказать хоть что-то. Мы могли лишь бросать друг другу редкие крикливые фразы. И обмениваться взглядами. Найк крепко держал меня за руку, опасаясь, что хаотично двигающиеся люди могут увести меня в любой момент. В принципе, я была не против. Пусть держит.

Никогда меня не тянуло в такие вот места. Слишком людно, душно, шумно. Контингент не самый приятный. От многих пахнет алкоголем и дешевыми сигаретами.

Поначалу я чувствовала себя не в своей тарелке. Чужой. Инородной. Вокруг все кричали и свистели, слишком громко, словно дикари. И это ещё до начала концерта, а когда на сцену вышли музыканты, толпа и вовсе взбеленилась. Я с ужасом смотрела по сторонам, словно я была единственным здравомыслящим человеком среди плиопитеков.

Я никогда не была фанаткой рока. Но сумасшедшая энергетика на концерте, исходящая от музыкантов, которые ловко завели толпу, заставили её скандировать, громко петь, свистеть и кричать, коснулась и меня. Наверное, это заразно. Моё сердце часто забилось, и уровень адреналина резко подпрыгнул. А ещё я, как зачарованная, смотрела на музыканта, в руках которого электрогитара пела, плакала, стонала, излучала сумасшедший драйв. Найка в это время, как мне кажется, и вовсе накрыла эйфория. Он щурил глаза, морщил ровный точеный нос, сводил брови на переносице, покусывал нижнюю губу белыми зубами. Я следила за каждым мускулом его лица и улыбалась.

Музыка била по ушам, отдавая в груди и разжигая огонь в крови. Лучи светодиодов было прекрасно видно из-за задымления, которое пускали на сцену для усиления эффектов. Зеленые, красные, синие, они красиво проходили сквозь пальцы поднятых рук людей, которые двигались вверх и вниз с закрытыми глазами, отдавая свои тела и свою душу на растерзание.

— Как тебе концерт? — придвинувшись ближе, Найк притянул меня к себе за талию и крикнул на ухо, а иначе я бы и не расслышала.

— Ты еще спрашиваешь? Мне кажется, у меня все красочно написано на лице. Но я никогда не видела на концертах так много людей.

Правда, и на такого рода концертах, где посетители стоят, а не жеманно восседают на креслах, я не бывала.

— Толпа для музыканта это драйв и обмен энергией. Но у толпы и обратный эффект. Иногда она становится опасной и неуправляемой. На одном из концертов, недалеко от нас, кто-то бросил петарду. Я думал, нас растопчут.

— О боже! Я бы после