стыдливых взглядов не будет. Даня продолжает скалиться. Я невольно заметила, как пара капель скатилась по подбородку и проследовала по гладкой груди, спустилась по обнаженному торсу. Фигура у Дэна, конечно, отменная. Не то, что мой сегодняшний сосед по кровати — тот просто кожаный мешок с костями.

— Знаешь, тебе должно быть стыдно, — я вытянула из холодильника яблоко и помыла. — Ты злишься на брата из-за экзамена, а ведь мог бы позвонить заранее и напомнить. У него и так забот выше крыши. Он ходит полусонный, как сомнамбула, даже смотреть страшно.

Фыркнул. Сел на стул и уставился на меня. Я молча жевала сочный плод, брызгая соком. И смотрела на него в упор. Решил поиграть в игру, кто кого пересмотрит?

— Зато, его сил хватило на ночной загул.

— Даня, что за ребячество? Тебе пять лет? Это глупо, ревновать брата. Да, мы с ним ходили на этот рок-концерт. Но он не предлагал мне стать его сестрой вместо тебя.

— А что он предлагал?

Его бестактный вопрос меня разозлил. Хотелось метнуть в него огрызком.

— Тебя это волновать вообще не должно, — беру себя в руки, огрызки не кидаю, но и цежу каждое слово сквозь стиснутые зубы.

— Вы с ним уже спали?

Кровь хлынула к лицу и тут же окрасила в пунцовый оттенок мои щеки. «Огрызка ему будет мало, — ошарашено шепчет мой внутренний демон. — Бери что потяжелей».

— Ну, ты совсем…

— Я же видел, вы на моей кровати спали. Вдвоем.

— За это тебе мы должны сказать огромное спасибо.

— Значит, между вами… ничего?

— Найк мне как друг! А ты мне как младший брат. И мне неприятно…

— Еще усынови меня.

Дэн едко хмыкает и поднимается. Замечаю, что в комнате ужасно душно, когда это чудовище с перегаром покидает кухню и хлопает дверью ванной комнаты. Хорошо, что уши Найка отсутствовали в этот момент. Боюсь представить его реакцию. А что, если Даня поставит ультиматум: я или он? Что мне делать тогда? Найк не станет ради меня разрушать отношения с братом. Нужно как-то умаслить капризного Барковского-старшего. Вот уж не думала, что у меня с этим цветочком вообще могут быть проблемы.

Ладно, разберусь в ситуации позже. Воспользовавшись тем, что Даня провел в ванной, кажется, вечность, я успела одеться, сделать легкий макияж и ускакать в ресторан.

* * *

В ресторане утро не задалось. Вездесущая Ольга сначала отправила меня на кухню, мыть посуду, потому что Галина заболела, а потом вдруг решила снова нарезать мне новых заданий.

— Почему я? — стала в возмущенную позу и положила вымытую тарелку на приличную по высоте стопку, очень громко получилось.

— Потому что я решаю, кому и где работать, понятно? Изволь выполнять.

Эта грымза ткнула своим толстым пальцем, напоминающем сардельку, в сторону банкетного зала, который почему-то носил название «розовый». Я не вдавалась в подробности, хотя краем уха слышала, как девчонки обсуждают официанток, обслуживающих именно этот зал. Они злорадно судачили, хихикали и язвили в сторону своих коллег. Называли их беспринципными. А почему, мне было в общем-то всё равно. Я в этих «перемываниях костей» не участвовала, мне это было противно.

А теперь Ольга оправляет меня в тот самый зал, хотя посетителей сегодня в ресторане ничуть не меньше, чем обычно. Ещё и банкетный зал нужно подготовить.

— И переоденься, — она тут же издает противный смешок, окидывая взглядом меня с головы до ног. — Официантки в «розовом» обслуживают в другой форме. Девочки тебе всё покажут.

Я отряхнула мокрые руки, вытерла их и сняла передник. Хочется, конечно, поспорить с этой узурпаторшей, но мне осталось всего пару дней до конца срока. Вот выиграю спор и нагрублю этой кикиморе так, как я умею. И пусть увольняют, на здоровье, рыдать не стану.

Стоило немалых усилий, чтоб молча пройти мимо этой неподвижной скалы и даже бровью не повести. Я вижу, как нервно у нее дернулся второй подбородок, от напряжения и разочарования. Явно же Ольга меня испытывает на прочность. Она всех успевает достать своими бесконечными претензиями, но мне достается особенно. Такая честь.

Девочки, обслуживающие «розовый» зал, мне действительно показали «форму», если её можно таковой назвать. Сказать, что меня она несколько шокировала — не сказать ничего. «Форма» состояла из вульгарного короткого черного латексного платья и белого передника. В придачу, полагались каблуки на шпильке.

— Я не стану этого одевать, вы чего? — От возмущения, я аж вспыхнула вся.

— Не ломайся, — высокая девушка худощавого телосложения, с ногами от зубов, которые казались просто бесконечными, улыбнулась и сунула форму в руки. — Расслабься и не делай из этого трагедию. Между прочим, оплата за смену сахарная. Твой месячный оклад.

Соблазнительно? Вот и я так подумала. Упаковала себя в тесный костюм, который смотрелся вульгарно, не сказать бы хуже, и обула лаковые туфли-колодки. «Ничего, — успокаивала я себя, — относись ко всему этому, как к небольшому приключению. Потом ещё смеяться будешь, вспоминая эти дни».

Странным мне сразу показалось то, что парней-официантов среди нас не было. В ресторане у нас коллектив был разнополый, да и бармен был мужчина. А тут сплошные длинноногие нимфы. Мы с девочками выстроились вдоль стеночки, как пионеры перед присягой, и стояли непродолжительное время, ожидая, пока администратор этого зала нас внимательно не рассмотрит. Тогда можно было расслабиться и приступить к обслуживанию.

Поначалу, всё шло гладко. Казалось, посетители, а их было человек десять, представительные мужчины, все в строгих деловых костюмах, и они не обращали на нас никакого внимания. Можно было подумать, что у них простой деловой ужин. Ничего сверхъестественного не происходило. Неладное я почувствовала, когда ощутила чью-то руку на своей пятой точке, когда я забирала пустые тарелки. Я резко отскочила в сторону и уставилась на крупного борова, который щупал мою фигуру сальным прожорливым взглядом.

— Позволите себе что-то подобное, позову администратора. Ну, или сама справлюсь.

Процедила сквозь зубы и гордо вздернула вверх нос. Он скривился, хмыкнул и отвернулся. Что, барин, не ожидал?

— А кобылка-то с норовом.

Мужчины дружно загоготали, а этот боров снова повернулся ко мне и шустро ущипнул меня за ногу. Недолго думая, протянула руку к его бокалу с коньяком и с наслаждением испортила и прическу хама, и костюм.

— Сергеич, — громко заржал один из присутствующих. — Бери красотку, не пожалеешь. Смотри, какая горячая.

— Брось, милая, лучше присядь. К дяде Андрею на ручки.

Чья-то рука по-хозяйски обвила мою талию и притянула меня к чужой фигуре. Я не удержалась на месте, сделала пару шагов назад, и с размаху уселась на чужие колени. Короткая