Шрифт:
Закладка:
Он был способным учеником, и с первой попытки смог тронуться. Впрочем, учиться на автоматической коробке передач проще простого. Найк был чрезвычайно увлечен, даже не обращал внимания на мои горячие взгляды. Прикусив губу, я наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. И это самое странное. Найк ничуть не изменился с нашей первой встречи. Но сейчас я вижу его по-другому.
У парня красивое лицо. Нежные и мягкие черты. Кто-то назовёт его женственным, но я знаю, что внутри он более чем мужчина.
— Я молодец, да? Молодец? — он смешно ерзает и подпрыгивает на месте, едва глушит мотор.
— Садись, пять, — томно разглядываю его и поворачиваюсь к нему в пол-оборота.
Легкая улыбка играет на губах, когда я встречаюсь с его искрящимися от переполняющих эмоций глазами. Пытаюсь запечатлеть в памяти этот кадр.
— Я способен на многое, — тихо шепчет, наклоняясь ко мне ближе. — Очень многое.
Медленно сокращает расстояние между нами. Не знаю, к чему этот акт соблазнения, когда я сама зову его взглядом. Стираю пропасть между губами, наклонившись вперед. Целует настолько жадно, что мы даже дышать забываем.
Найк первым разрывает поцелуй. Он откидывается на спинку кресла и кладет руки на руль. Поглаживает пальцами, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Зубами затягивает колечко пирсинга на губе в рот. Облизывает губы и неопределенно качает головой. Вот и пойми, что у него на уме.
— Всё в порядке? — переспрашиваю обиженно, ведь не успела еще насладиться его близостью.
— Конечно, — вяло растягивает губы в нелепой искусственной улыбке. — Поехали?
— Да. Только знаешь, я всё же поняла, какое желание у меня есть. Хочу, чтобы ты рассказал мне о себе, о семье, о детстве. Я ничего о тебе не знаю.
— Хочешь знать?
Я не тороплю его. Лишь закусываю зубами нижнюю губу, только бы не сболтнуть лишнего. Он тяжело выдыхает, и я даже уже не надеюсь на его ответ, но парень первым нарушает затянувшееся молчание.
— Спасибо тебе за сегодняшний день. И за попытку меня научить водить машину. Да только… водить я умею, и права у меня есть. И тачка у меня тоже имеется… Отец подарил на совершеннолетие, — в его словах чувствуется ирония и горечь, такая, что невольно хочется его обнять, но я не смею двигаться. — Ты интересовалась нашими родителями. Так вот, они существуют. У нас была обычная семья, а три года назад мать и отец объявили о своём разводе. Оказалось, они долго сохраняли видимость семьи, пока однажды мать не решилась уйти, чтоб построить отношения с другим мужчиной. Они мирно, без скандалов, поделили имущество, как и своих детей. Я должен был остаться с отцом, а Дэн — улететь в Америку. Они решили разделить нас, понимаешь?
— Так вот про какую Канаду говорил твой брат, — я ахнула и покачала головой, а я-то думала, что это был лишь пьяный бред мечтателя.
— Дэн существо эмоциональное. Он брякнул и тут же пожалел о своих словах. Я знаю, ему непросто далось решение уехать из родного дома, сбежать со мной, в никуда. Он чувствительный и мягкий. Даня очень привязан к матери и скучает по ней. Но в то же время он понимает, что мы с ним как одно целое. Мы неразлучны с самого рождения, брат как моя рука или нога.
— Но, он ведь не сможет всю жизнь прожить рядом с тобой. Ему нужно будет строить свою жизнь.
— Да. Но я не готов отпустить его сейчас, понимаешь?
— Понимаю…
Мне хочется сказать, что я ещё как понимаю. И не хочу отпускать его, в свою очередь. Но решаю, что сейчас не самый удачный момент для откровений.
Парень совсем углубился в себя и выпал из реальности. Наверное, для него это сложная и болезненная тема. Но я рада, что он поделился со мной.
— Найк, — я осторожно коснулась его руки. — А как тебя зовут? Это кошмарно, что я живу в твоём доме уже месяц, а имени не знаю.
— Поверь, ты не хочешь этого знать.
Ладно, попытка не пытка. Постепенно я узнаю всё, что скрывает этот парень. Разумеется, я могла бы воспользоваться папиными связями и уже к вечеру знать об этих парнях абсолютно всё. Но я предпочту услышать правду из его уст.
Мы поменялись местами, я завела двигатель и, вернувшись на трассу, включила радио. Найк продолжал копаться в себе, уныло глядя в окно. А я ерзала на своём месте и довольно громко подпевала музыкальной волне.
Ты одна на миллион,
Единственная в жизни.
Ты заставила меня открыть
Одну из звезд над нашими головами.
Найк снисходительно улыбнулся, покачал головой и театрально поджал губы. Да, моё пение оставляет желать лучшего, и не мне с ним соперничать. Но я хочу, чтоб он подпевал мне и веселился вместе со мной.
— You’re one in a million, — подмигнула парню. — Я так хочу видеть твою улыбку. Давай же, не ломайся. Покажи мне её.
Он кокетливо рисуется, хлопая длинными ресницами, словно выпрашивает: «Ну, скажи это ещё раз. Ты хочешь, чтобы я спел? Тебе нравится мой голос?». И я прошу, а после, мы поем вместе.
Этот диссонанс во внешности и внутреннем мире этого человека совершенно сбивает с толку. Но каким-то совершенно непостижимым образом этот парень притягивает к себе, как магнит.
* * *
Месяц моего трудового стажа подошёл к концу. Подумать только, целый месяц! Вдали от дома, от цивилизации. Правда, одну вещь я всё же сделала втайне от Найка. Соня проболталась маме о моих визитах домой, я её и не виню за это, понятно, что у нашей поварихи тоже есть дети и она сочувствует моей родительнице. Она говорит, что у меня злое черствое сердце, если мне не жаль родных людей. Сонька рассказывала, что родители вообще часто ссорились в последнее время, гадая, что они упустили в моём воспитании. А мама меня защищает, она просит отца не возвращать меня силой домой. Говорит, что я должна набить себе шишки и сама явиться с опущенной головой, когда наиграюсь во взрослую жизнь.
Она права, как не неприятно это осознавать. Соня передала мне мою кредитку, потому что «родители переживают, чтобы ты не голодала». И я, недолго раздумывая, заскочила после смены в китайский
