внутреннюю часть аванпоста впервые после того, как он пришел в сознание, он увидел разрушения, которые произошли после того, как он был сбит с ног. На земле и на трех повозках перед сараями лежали тела. Огонь в воротах был не более чем тлеющими углями, погребенными под накрытыми мехами лестницами, которые местами прогорели насквозь. Некоторые из лошадей и мулов были зарезаны и лежали жалкими кучками вдоль перекладин, к которым они были привязаны. Тех, кого Массимилиану не удалось заколоть, связали веревками и повели с заставы более молодые разбойники. Один из них оглянулся и бросил на него торжествующий взгляд, и Катон узнал в нем Кальгарнона, мальчика, которого они захватили. Другие люди выходили из заставы, неся припасы и снаряжение, награбленное с повозок и тел защитников. В разрушенном форпосте оставалось не более десяти разбойников. Тела двух человек, которых уже невозможно было узнать, были привязаны спина к спине вокруг одной из опор башни. Раздетых до набедренных повязок, их грубо пытали ножами, и они были покрыты кровью, вытекавшей из неглубоких порезов на их лицах и туловищах. К другой опоре башни был привязан центурион Массимилиан. На его правой руке была повязка, а лицо было также в порезах и синяках. Как и с Катона, с него был снят шлем и оружие.

Катон сглотнул и прочистил горло. — Я префект Квинт Лициний Катон, командующий войсками на этом острове.

— Теперь ты не командующий… — Рот разбойника коротко дернулся от удовольствия. — Теперь ты пленник горного царя.

— Царь гор? — Теперь настала очередь Катона принужденно улыбнуться. — Это чересчур великий титул для предводителя банды грабителей.

— Мы захватили этот форпост и уничтожили его гарнизон, и мы уже навели страх на все уголки этой провинции. — Предводитель разбойников слегка склонил голову на одну сторону. — Неплохо для банды разбойников.

— Как тебя зовут? — потребовал ответа Катон.

Разбойник заколебался и пожал плечами.

— Беникий из Иленсы.

— Почему ты пощадил меня и моего центуриона?

— А ты как думаешь? Командующий римскими войсками на острове и один из его старших офицеров наверняка стоят немалого выкупа. Мы отправим сообщение наместнику, как только доберемся до нашего лагеря. Мы дадим ему десять дней на выполнение наших требований, и если он откажется, мы отправим ему голову центуриона. Если и через десять дней ответа не будет, мы пошлем одну из твоих рук…

Катон сомневался, что Скурра или, что еще важнее, его управляющий согласится на требование выкупа, который придется выплачивать из казны, столь усердно собираемой для личного блага правителя. Сомнительная перспектива для вождя разбойников, и печальный конец для Катона.

Катон указал на повозки, где защитники дали свой последний бой.

— Есть ли еще выжившие из моих людей?

— Ни одного. Мы убили большинство во время атаки. Горстка сдалась. Двоих мы оставили для допроса, а остальным перерезали глотки. Теперь, когда мы собрали всю добычу, которую можем унести с собой, да и ты очнулся, так что мы уходим. — Беникий отдал приказ, и двое из его людей подошли к Катону с веревкой. Пока один завел его руки за спину, другой крепко связал ему запястья и провел веревку по спине и вокруг шеи, завязав петлю и оставив достаточно для поводка длиной около двух метров. То же самое они проделали с Массимилианом и подвели его к Катону.

Оба римлянина обменялись грустными кивками.

— Рад, что вы живы, господин, — пробормотал центурион.

— Что с тобой произошло и как все закончилось?

Наступило короткое молчание, когда центурион со стыдом опустил голову. По обычаю центурионы вели своих людей в бой и покидали поле последними, сражаясь насмерть, если это было необходимо. Плен был высшим позором для центурионов.

— Мы держали среднюю повозку столько, сколько могли. Меня оттащили от нее, сбросили на землю и ударили копьем по голове. Я бы умер, если бы этот не отозвал своих псов. Есть идеи, почему нас пощадили, господин?

— Выкуп, говорит он. — Катон не стал вдаваться в подробности возможной судьбы своего спутника.

— Хватит болтать! — прервал Беникий. Он оглядел заставу и обратился к оставшимся внутри людям, указывая на почерневшие ворота. В этот момент прибежал Кальгарнон, крича в тревоге и жестом показывая вниз по склону. Произошел торопливый обмен мнениями, прежде чем Беникий взбежал по лестнице на сторожевую башню. Катон услышал вдалеке крики.

— Что происходит? — спросил Массимилиан.

— Не знаю. Хотя для наших друзей это звучит не очень хорошо.

На заставу прибежало еще больше разбойников, среди которых были и молодые люди, бросившие мулов. Страх в их лицах был очевиден. Раздался звук рога, и все повернулись на звук.

— Это колонна помощи! — Ушибленное лицо Массимилиана расплылось в ухмылке. — Клянусь богами, они, должно быть, шли быстро. Мы спасены, господин!

— Я бы пока на это не рассчитывал…

Беникий перегнулся через парапет сторожевой башни и прокричал приказ своим людям. Сразу же несколько из них подбежали к трем уцелевшим подводам и стали оттаскивать тела в сторону. Другие поспешили вверх по валу и заняли позиции вдоль частокола. Как только путь был свободен, первая группа подкатила одну из повозок к воротам и вкатила ее на место над обугленными бревнами и еще дымящимися углями. Другую повозку поставили рядом, а варвары забрались на них и приготовили оружие.

— Что это у нас тут происходит… — Массимилиан усмехнулся, наслаждаясь резким поворотом судьбы. — Неужели, эти варвары попали в ту же ловушку, что и мы, господин.

— Похоже на то, — согласился Катон. Он не хотел давать центуриону и себе ложную надежду. Они все еще были крепко связаны и являлись пленниками Беникия и его людей. Он не питал иллюзий относительно их судьбы, если бы оказалось, что положение разбойников безнадежно. Они будут мертвы еще до того, как первый римлянин из деблокирующей колонны ступит на заставу. Он тихо произнес. — Сиди тихо. Давай пока помолчим.

Массимилиан вопросительно посмотрел на него, затем, заметив предупреждающий взгляд Катона, кивнул и слегка опустил голову, чтобы не встретиться взглядом с кем-нибудь из врагов.

Беникий заскочил на лестницу и спустился вниз. Он приостановился, постучав кулаком по подбородку, затем обернулся к Катону.

— Похоже, что твой вчерашний сигнал предупреждения был замечен, префект. Ваши люди окружили это укепление. К счастью, большинство моих людей уже сбежали в лес с добычей.

— Но не ты и не эти люди.

— Нет.

— Вы не сможете продержаться. У тебя меньше людей, чем у меня, и нет ворот, чтобы защитить тебя. Лучше сдаться. Если вы решите сражаться, вы наверняка умрете. Ты и все твои люди.

— И ты тоже. — Беникий постучал по рукоятке из слоновой кости