Шрифт:
Закладка:
Наоми Френкель,
Израилю Розенцвайгу
Спасибо за письмо и за добрые слова о стихах. Что поделаешь, мы – дети, и любим знаки доброты и ласки…
На какую дату назначила встречу жена президента у себя в доме? Я должен это знать заранее, чтобы отменить или перенести другие встречи. Учитывая время, может, вы вернетесь в лоно веры и успеете к поезду – номеру 23 нашего журнала “Часослов”(Орлогин). Ты завершишь главу вторую, а Израиль – какое-нибудь эссе или, хотя бы, небольшую статью?
В любом случае, желаю хорошей подписи к Судному дню!
Дружески,
Авраам Шлионский
Израиль пишет ей из Гиват Хавивы о последних новостях: терроре в стране, и о драматических событиях в Польше.
23.10.56
Вторник
Дорогая моя жена.
Вернулся целым и невредимым в Гиват Хавиву. Тем временем, кибуц Мизра погрузился в глубокую печаль. Погибли двое членов кибуца, а третий, специалист по взрывным устройствам, тело которого в сильнейших ожогах, в тяжелейшем состоянии лежит в больнице.
Утром передали о захвате банды арабских террористов в горах Назарета. Мы окружены серьезными врагами, которые могут причинить ужасный вред, и положение в настоящий момент ухудшается.
Думаю, что события в Польше весьма знаменательны. Это первое изменение коммунистического правления и отношений между коммунистическими государствами. Это также знак начала освобождения государств Восточного блока от единой, как по указке, внешней политики. Может, это положит начало дружбе между нами и Польшей. Она ведь ведет разную внешнюю политику в отношении Египта, в отличие от внешней политики в отношении Чехии и СССР. Может, именно с Польши начнется улучшение наших отношений с Восточным блоком?
А ты, дорогая моя, не забывай следить за собой и посещать врача.
Твой Израиль
24.10.56
Гиват Хавива
Дорогая Наоми,
Завершил курс лекций, очевидно, последний, хотя меня упрашивают продолжать. Среди слушателей есть те, кто проходил с тобой практику на ферме жены президента Ицхака Бен-Цви в Иерусалиме. Все слушатели, да и члены кибуца интересуются твоим романом.
В библиотеке нашел для тебя несколько подшивок немецких газет 1931–1932 годов. В “Дие Нойе Рундшау” 1932 интересный материал о духовном состоянии нации в том году. В “Классенкампт” важный экономический обзор. Взял для тебя книгу Георга Лукача о Гёте. Если до отъезда найду еще что-нибудь, также привезу.
Привет тебе и нашему маленькому,
скучаю,
Израиль
В кибуце Бейт Альфа приняли Наоми с распростертыми объятиями. Но вскоре оказалось, что для молодоженов главное – их семейная жизнь, а не дела коллектива. О них говорят, что они гордые интеллектуалы и индивидуалисты. Антиобщественные элементы замыкаются в своей квартире, отдаляясь от общества.
Он погружен в преподавание, в переводы статей и книг, а она завершает свой роман, который публикуется по частям. По рекомендации Меира Яари она принята в Общее Израильское Движение кибуцев на особом статусе, и не надрывается, как все на общих работах, ведет себя замкнуто. Этим недоволен Элиэзер Акоэн, ответственный за хозяйство и экономику “Ашомер Ацаир”: “Почему должны давать Наоми такую привилегию? Писатель Натан Шахам не помнит, чтобы была такая привилегия, и, несмотря на это, сочиняет романы”. Израиль уязвлен. Наоми работает сверх своих сил, до полного истощения. И вот, один из его друзей, один из важнейших лидеров Движения “Ашомер Ацаир” присоединяет свой голос к врагам.
Во всех проблемах Элиэзер ищет козни ревизионистов. Израиль говорит ему: “Ты действительно думаешь, что в ежовых рукавицах Вейцмана или, наоборот, от его ласковых поглаживаний, англичане решили покинуть нашу страну? Ты думаешь, что “Хагана” и военные организации ЭЦЕЛь и ЛЕХи изгнали англичан? Особенно после взрыва в иерусалимском отеле “Царь Давид” и казни английских сержантов людьми ЭЦЕЛя”, англичане отчаялись, истощив свои силы в борьбе с евреями?”
“Ты еще превратишь этих мерзавцев в героев. Ты забыл, какой ущерб они нанесли еврейскому анклаву – Элиэзер вспоминает трагедию корабля “Альталена. – Ты забываешь, что они везли оружие ревизионистам”.
Но Израиль оценивает это событие по-иному.
ЭЦЕЛЬ получил оружие и боеприпасы и согласился передать его армии. Руководство боевой организации требовало лишь включить его, как отдельное самостоятельное подразделение, в Армию обороны Израиля.
Но Элиэзер верит трактовке партии МАПАЙ, которое пошло на расстрел еврейского судна и гибель евреев, лишь бы оружие не досталось их политическим противникам.
Элиэзер был бойцом “Хаганы”, представляющим Рабочую партию. Он до сих пор уверен в том, что его жизни угрожают люди ЭЦЕЛя и ЛЕХИ.
Израиль настаивает: еврей не должен убивать еврея. Бен-Гуриону утверждает, что в одиннадцать часов и пять минут он дал указание офицеру Ицхаку Рабину прекратить орудийный огонь. Рабин же заявил, что не получал такого приказа. Израиль не верит этим заявлениям.
Элиэзер пользуется уважением среди кибуцников. Но Наоми видела его в иных обстоятельствах. Они ехали вместе в автобусе. И Наоми видела, с каким отвращением этот функционер смотрел на восточных евреев. Они заполнили автобус корзинами с курами, овощами, и запахи смешивались острым запахом пота. На каждой остановке в автобус втискивались новые и новые подобные пассажиры. Теснота была невероятной. Водитель нервничал, пассажиры кричали, соревнуясь, кто громче и пронзительней. Все говорили по-арабски, ругались.
“Ну, какая логика в депортации местных арабов, если привезли сюда этих новых арабов!” – Элиэзер морщил нос и тяжело дышал.
Наоми не могла успокоиться: один из руководителей Движения так говорит о евреях?! Она возмущенно рассказала об этой поездке мужу, и тот при случае сказал приятелю:
“Элиэзер, свое мнение ты можешь выложить, кому хочешь, только не Наоми. У восточных евреев такая же еврейская голова, как у нас с тобой. Еще одно поколение, и они обойдут тебя!”
Мечты Наоми о солидарности, любви к человеку, стране обществе, развеялись от соприкосновения с реальностью. Она не принимает различия между евреями. Она не может согласиться с тем, что многие считают восточных евреев менее развитыми, чем евреи из Европы. Она болезненно реагирует на любые проявления расизма.
Но окружающие ее спокойно воспринимают, когда слышат: “Дети репатриантов из восточных стран никогда не поднимутся до уровня ашкеназов”.
И что говорит Израиль об этом?
“Есть разные общины еврейского народа, и это следует принимать как нечто, само собой разумеющееся”.
Она же считает, что есть разница между интеллектом и интеллигентностью. И не вина ее учеников из Марокко, что они воспитывались в иной среде.
Отрицательные проявления в израильском обществе она относит к проблемам народа, обновляющего свое национальное бытие на земле предков.
Старожилы помогали и помогают новым репатриантам преодолевать трудности абсорбции. Постепенно патриотизм и стремление противостоять трудностям ведут
