Что касается проституток, одну вещь они умеют делать мастерски. Находить причинные места у мужчин. Коленом она попала в яблочко, и Фредрик согнулся пополам, пытаясь защититься. Из глаз посыпались искры от боли, когда его отбросило к стене, и его тело сникло, словно рождественская елка в последнее воскресенье адвента.

— Ты убил мою мать, сукин ты сын! — Мимо Фредрика пронеслись ноги женщины в берцах, и он услышал вопль Рейсса, когда та навалилась на него.

— Сири, чтоб тебя! — завизжал Томми. — Ты чё тут делаешь? Ты же обещала…

Фредрик перекатился набок. Держась за стены в ведущем на кухню дверном проеме, Томми с выпученными глазами наблюдал за происходящим. Сири сидела на груди у Рейсса. С закованными в наручники руками ему ничего не оставалось, как крутить торсом туда-сюда, пока Сири выкрикивала проклятья, впиваясь ногтями ему в лицо. Гнев придавал ей силы.

Фредрик попытался было подняться на колени, но боль в паху была настолько невыносима, что в глазах потемнело.

— Сири, ну хорош уже.

Это был отчаянный вопль Томми, и Фредрик заставил себя посмотреть, что происходит. Сири что-то вытащила из кармана кожаной куртки. Сверкнула сталь. Сири привычным движением взмахнула рукой, лязгнул металл, и Фредрик узнал предмет в руках тщедушной женщины. Балисонг.

Оружие еще называют ножом-бабочкой. Изначально его придумали филиппинские рыбаки. Двойная рукоятка была сконструирована, чтобы складываться над лезвием, прикрывая острие ножа, когда рыбаки выходили в море и не могли, стоя на лодках, удерживать равновесие. Петелька на острие открывалась большим пальцем. И одна половина ножа оставалась в руке, а второй можно было описывать дугу. Так нож раскладывался полностью. При правильном использовании этим ножом можно проткнуть лобную кость акулы.

— Сейчас ты сдохнешь! — крикнула Сири. — Деревянный пол жалобно скрипнул, когда нож вонзился в диван и разложился в паре сантиметров от головы человека, размозжившего голову ее матери.

Сил в дрожащих ногах Фредрика не было. Усилием воли он поднялся и схватил молочный коктейль, который Томми поставил в коридоре. Пройдя два шага, Фредрик упал. Ударив Сири сзади, он выплеснул коктейль ей в лицо. Потянув женщину в сторону, следователь почувствовал сильный запах клубники. Отплевываясь, Сири выругалась. Рейс попытался высвободиться, и Фредрику удалось оттолкнуть ее от него. Лицо Сири стало розовым от липкой жидкости, и наркоманка лихорадочно моргала. Фредрик силой пригнул её руку с ножом к полу и стал бить об него, пока женщина не выпустила оружие. Полицейский откинул нож в сторону.

— Стой, — крикнул он. — Остановись!

Сири перестала бороться. Ее грудь опускалась и поднималась. Фредрик отпустил ее руку, и женщина протерла лицо с остатками коктейля на бледных веснушчатых щеках и безжизненных губах. Она подняла глаза на Фредрика. В них не было гнева. Не было ярости. Одна лишь грусть.

— Он убил мою маму, — сказала она, едва сдерживая слезы.

— Он убил мою маму.

— Я знаю, — сказал Фредрик. — И он получит за это наказание. — Он обернулся к Рейссу.

Какого черта?

— Где он? — взревел Фредрик, подняв глаза на Томми.

— Там! — ответил Томми, указывая на входную дверь. — Фредрик поднялся на ноги, услышав быстрые шаги по лестнице. В паху жгло, и он гневно посмотрел на Томми. — Почему ты ничего не сказал?

— Я… я…

Времени не было. Согнувшись в три погибели, Фредрик вышел в коридор, взялся за перила и стал спускаться. Быстро не получалось, и ему нужно было пройти еще нескольких этажей, когда раздался звук захлопнув-шейся двери в подъезд. Стараясь не обращать внимания на боль, Фредрик стиснул зубы, открыл дверь, проковылял через двор и ворота и взялся за ручку на них. Куда он подевался? Вдруг полицейский услышал, как заводится машина. На педаль газа агрессивно нажали, и Фредрик припустил в ту сторону, откуда раздался этот звук. Ниже по улице находилась парковка, откуда вырулил темный фургон. Фредрик бросился в сторону, чтобы не попасть под колеса. Прыгая через сугроб, он мельком увидел человека за рулем. Бритая голова. Хрящи на том месте, где когда-то были уши. Серые пронзающие насквозь глаза.

Как, черт подери, Стаффан Хейхе нашел их?

К тому моменту, когда Фредрик открывал ворота, дыхание уже восстановилось. Сири с Томми шли на выход. Ей наконец удалось стереть с лица липкую жидкость.

Макияж размазался — она рыдала. Томми одной рукой обнял ее за плечи, в другой неся сумку.

— Простите меня, я просто…

Фредрик ее перебил.

— Ты следила за нами?

Сири кивнула.

— Кого-нибудь еще видела у дома?

Она покачала головой.

— Извини, чувак, — сказал Томми. — Я встретил ее сегодня и не удержался… это все-таки ее мать, а не хер с горы. Пришлось рассказать. Я же не знал, что у девки крыша поедет…

— Кретин, — сказал Фредрик, выдернув сумку из руки Томми.

— Эй! — странный глаз Томми сверкнул. — Мы же договорились, что…

— Томми, послушай. Я легавый. Я не могу отпустить тебя с кучей героина.

— Так ты солгал, сукин сын, — сказал Томми. — А я тебе доверился. У меня долги!

Фредрик закинул сумку на плечо. — Это яд, Томми.

— Меня зарежут! — кричал Томми ему вслед. — Если меня убьют, это будет на твоей совести!