— Зайди ко мне сегодня, я тебе лекарство дам, — обратился Тригон к молодому человеку. — А то так до воспаленияы легких недалеко. Я живу…

— Я знаю, где твоя комната, — хрипло произнес паренек, поднимая с глаз капюшон. — Все еще хочешь дать мне лекарство? — смех получился сдавленным, переходящим в кашель.

Тригон долго смотрел на нее, их, словно косяки рыб, обтекали люди.

— Пойдем, — наконец сказал он.

Они дошли до его комнаты, он отпер дверь и пригласил ее внутрь.

— Почему на тебе чужая одежда?

— Я провалилась в прорубь. Пришлось одолжить одежду у трупа.

Тригон достал из шкафчика небольшой пузырек.

— Один глоток сейчас, один перед сном.

— Спасибо!

Она положила бутылочку в карман нелепо висящего на ней плаща и направилась к выходу, но обернулась, измученная, осунувшаяся. Некогда блестящие мягкие кудри теперь спутавшейся паклей лежали на плечах.

— Тригон… я… — кашель не дал ей продолжить.

— До свидания, Гриэна! Выздоравливай!

Глава IX

Ник невольно вскрикнул, зажимая одно ухо ладонью, второе — плечом. В голове громко щелкнуло, разлетаясь болью на мелкие осколки.

— Ты уверена в том, что делаешь? — спросил он, когда приступ боли отступил.

— Уверена! Я посоветовалась с докором Меридасом. — Она специально добавила слово «доктор».

— Садисты вы с доктором! — пожаловался Ник, все еще зажимая ухо рукой.

— Потом еще спасибо скажешь, глухомань неблагодарная!

— Сама ты глухомань!

Судя по тому, что Ник начал огрызаться, ему стало лучше.

— Ну, можно было, конечно, оставить все, как есть. Но раз ты теперь слышишь.

— Скажи еще что-нибудь! — переменился в настроении Ник.

— Честное слово, Ник, ты как ребенок!

— Ага! Еще!

— За пару дней слух должен восстановиться. А еще меня доктор Меридас ждет, пора мне! Завра утром приходи на перевязку.

— Меридас немного подождет, — остановил ее Ник. — Ты обещала. Теперь я могу внимательно слушать, — он снова стал серьезным, и было видно, что без объяснений он ее не отпустит. — Может ты, наконец, скажешь, что тут происходит? Кого увела стража?

Собравшись с духом, Айра подняла голову. Оттягивать разговор все равно не имело смысла. Узнает в любом случае, но будет лучше, если от нее.

— Гериона нир ши Равиоса, — ответила она.

Ник поперхнулся неизвестно чем.

— Твою ж магию! Как его занесло сюда?! Кому такому ловкому удалось его поймать?

— Его никто не ловил, Ник, он сдался сам, добровольно.

— Быть того не может! — Ник начал жестикулировать.

— Не буйствуй только, а то швы разойдутся!

— Не разойдутся! Только с чего бы ему сдаваться и каким образом он вошел?

— Его провела я…

Повисла пауза, тяжелая, длинная. Ник сверлил ее глазами, но ума у него хватило не задать сам собой напрашивающийся вопрос.

— Я расскажу тебе … только, пожалуйста, обещай выслушать до конца молча…

Она рассказывала, в общем, без некоторых подробностей, наблюдая, как меняется лицо Ника. Он не пребивал, но его эмоции говорили сами за себя.

— Видимо, мне все-таки придется его поблагодарить, — наконец сказал он, хотя к благодарности очень сильно подмешалось кое-что еще. — Знаешь, — продолжил он, немного подумав, — мне только вот что не понятно. Почему Герион не убил Королеву? У него ведь была отличная возможность решить основную проблему. Он что, пожалел ее?

Новость о Герионе разлетелась по замку быстрее молнии. Она дошла даже до лазарета, где последние несколько дней помогала Айра. Множились слухи и домыслы, почему он пошел на такой странный и нелепый для черного мага шаг. А поскольку скрыть факт того, что его привела Айра, было уже невозможно, к ней постоянно подходили с вопросами. Она лишь пожимала плечами и отвечала, что Совет во всем разберется. Некоторые считали, что Гериона прислали шпионить, другие, что он чем-то провинился перед Королевой и теперь пытается от нее скрыться в наиболее надежном месте, третьи полагали, что должно было случиться нечто экстраординарное, чтобы черный маг его уровня сдался на милость Совета Девяти. А вот по поводу того, что же такое экстраординрное могло случиться, выдвигались самые разнообразные версии — от внезапно настигшей его кары в виде лишения магических способностей за все злодеяния до раскаяния — у кого на что хватало фантазии. В лазарете те, кто уже немного пришел в себя, во всю обсуждали это последнее событие. А между тем вновь прибывшим туда не было конца, с магическими ранениями и обычными, они заполнили собой пространство, не предназначенное для такого количества людей. Утро незаметно переходило в день, день — в вечер, вечер — в ночь, а с рассветом все начиналось сначала.

Айра села у окна, прислонившись головой к подоконнику. Зашитые раны, вытянутые черные «подарки», соединенные кости, разбавленные периодическими вызовами в Совет для дачи объяснений… Айра на пару секунд забылась. Когда она открыла глаза, спиной к ней стоял мужчина, невысокий, понурый. Его грудь была небрежно перевязана грязными бинтами.

— Вам помочь? — обратилась к нему Айра.

Он повернулся, серый, небритый, незнакомый, потянул за хвостик бинта. Повязка как-то неестественно легко подалась, упала, а вместе с ней он сам начал распадаться на две части и падать, обнажая рассеченные внутренности, вываливающиеся наружу.

Тотчас к нему бросилась худая облезлая собака, жадно впилась в еще не остывшую плоть, отрывая большие куски мяса.

— Еда, — мерзко осклабилась собака, показав острые перепачканные зубы, с которых потянулась тонкая кровавая слюна. — Скоро много еды будет!

Айра оглянулась — вокруг лишь выжженное поле, уходящее в горизонт, до самого горизонта устланное телами.

— Друзей нужно позвать! — продолжала собака. — На всех хватит!

Айра подняла камень и замахнулась.

— Пошла прочь, падальщица!

Собака зарычала, однако поджала хвост, медленно затрусила по пыльной земле, изредка оглядываясь и выплевывая проклятия в ее адрес.

Но Айра больше не обращала на нее внимания, она смотрела на бесчисленные тела, целые и изуродованные, отдельно валяющиеся или сцепившиеся друг с другом словно в последнем поцелуе, наблюдала, как разлагается плоть, как обнажаются кости, как полирует их до белезны ветер, как прорастает сквозь ребра и глазницы черепов живучая сорная трава.

Кто-то аккуратно сзади тронул ее за плечо — Айра вздрогнула и проснулась.

— А, это ты Нирбе?!

— Айра, что с тобой?

— Так, ничего, кошмар приснился. Теперь они мне часто снятся.

Он наклонился и сказал ей что-то на ухо. Уголки ее губ едва подернулись вверх.

— Спасибо тебе, хоть какие-то хорошие вести!

Вечером после дежурства Айра сходила в баню. Она как следует отмылась от тяжелого дня, высушила и уложила волосы, надела чистое платье. Затем порылась на полке с