Он не дышал.

— Нет! Не смей умирать! Ты не имеешь права после всего, что случилось!

Он не слышал.

— Озеро, верни его! Я умоляю тебя! Его путь еще не закончен! — голос срывался на хрип, слезы огромными бусинами скатывались по щекам. — Неужели твоя справедливость так беспощадна?! Зачем нужна такая справедливость?!

Магия была бессильна в этом странном светящемся месте. Здесь жили другие, древние законы, не подвластные ни людям, ни магам. Первозданный источник силы, понимавший добро и зло по-своему.

— Чего ты хочешь взамен? — Айра поднялась с колен, обращаясь к безмолвной воде.

— Чтобы ты так не кричала! Голова раскалывается! — с усмешкой раздалось у нее за спиной.

Герион с трудом приподнялся на локтях. Айра посмотрела на него, и слезы хлынули еще сильнее. Она опустилась на камни, согнулась, вздрагивая всем телом.

— Ну, будет тебе, будет! Все закончилось! — он притянул ее к себе. Айра подняла голову, принялась внимательно его рассматривать, словно не веря, что это он. — Надо выбираться отсюда, — сказал Герион.

— Встать сможешь? — спросила она, хотя у самой ноги подкашивались.

— Постараюсь.

Он попытался подняться, пошатнулся.

— Будто повозкой переехало! — сравнил Герион.

— Ладно тебе жаловаться!

— Я не жалуюсь. Главное, что живы!

Они снова оказались в длинном узком проходе, в конце которого виднелось маленькое тусклое пятнышко. По мере приближения оно расширялось и светлело. Их выплюнуло в незнакомый пейзаж, ударило в лицо морозным воздухом. Одежда, с которой еще пару секунд назад капала вода, стала сухой. Айра обернулась. Там, где только что находился вход в пещеру, теперь были лишь голые скалы.

— Ты знаешь, где мы? — спросила Айра.

— Нет, — рассеянно ответил Герион. В его глазах вдруг отразилось осознание чего-то очень важного.

Он остановился, достал из плаща нож, провел им по ладони. Из тонкой разрезанной полоски неохотно просочилась густая жидкость. Герион тяжело дышал, словно только что пробежал большую дистанцию. Айра подошла к нему, ладонь кровоточила, а он, не отрываясь, смотрел на нее.

— Да, она красная… тебе не кажется…

Он обтер снегом лицо.

— Давай залечу! — предложила Айра.

— Нет, не надо!

Зимнее солнце клонилось к горизонту, когда они, наконец, вышли к знакомым местам.

— Надо решать, что дальше делать, — сказала Айра.

— Ну, для начала найти укрытие на ночь.

— Я не об этом.

Он помолчал.

— К твоим идти.

Айра поймала его взгляд.

— Ты серьезно? Ты же понимаешь, чем все закончится!

— Я же магии лишился, а не остатков разума, — усмехнулся Герион. — Конечно, понимаю. Но, поверь, мне есть, что рассказать твоим. К тому же «мои» меня тоже теперь не оставят в покое. Уверен, за мной уже послали охотников. Так что вариантов не много! Либо вечно где-то скрываться, либо…

— Либо сидеть в камере Иризара, — закончила за него Айра.

— Ну, сначала ты была у меня в гостях, теперь я к вам.

Айра не отреагировала на его шутку.

— Послушай, я не знаю, смогу ли помочь, Совет не станет меня слушать.

— Ты уже помогла! Я получил величайший подарок, о котором не смел и мечтать! Мне этого достаточно! А что будет дальше, не знает никто.

Они нашли небольшой грот. Герион натаскал дров, Айра разожгла костер. Пламя осветило изрезанный потолок, заплясали по стенам тени. Стало тепло.

Они сидели на выступе и смотрели на огонь. Герион палкой шевелил раскрасневшиеся угли. На улице совсем стемнело.

— Значит, теперь ты не можешь пользоваться магией? — Айра прервала затянувшуюся паузу.

Герион повращал рукой в воздухе, пытаясь усилить пламя.

— Ну, во всяком случае, черной, — ответил он после неудавшегося эксперимента, — а другой я не знаю.

Герион подбросил еловых веток. Они ярко вспыхнули, выбрасывая вверх горящие иглы.

— Ты уверен, что хочешь идти в Иризар? — не сдавалась Айра.

— Уверен! — подтвердил Герион. — Я не изменю решения!

— Скажи, ты всегда так быстро принимаешь решения?

— Да, если знаю, чего хочу.

Она помолчала.

— Тебя будут судить.

— Ну, так, поверь, есть за что, — просто ответил Герион, будто его накажут за кражу яблок.

— Перестань, а? — Айра начинала злиться. В ее глазах отразился огонь. — Я не хочу, чтобы судили те, кто не имеет на это никакого права! — костер гневно вспыхнул, разметывая вокруг искры.

— Эй, аккуратнее, не спали нас! — усмехнулся Герион, прикрывая лицо.

Но Айра глядела все так же сердито.

— Ты спас мне жизнь! — уже более мягко произнесла она. — И я не позволю тем, кто пытался меня убить, решать твою судьбу! Я не хочу этого!

Герион не ответил. Он смотрел на нее: изучал ее лицо, движения рук, слушал голос. Его взгляд нежно скользнул по ней. Айра словно ощутила его кожей, тело отозвалось, и она испугалась собственного желания.

— Надо ложиться, нам выходить на рассвете… — сказала Айра.

Она поднялась, сняла плащ и постелила его на землю. Он кивнул и расстелил свой по другую сторону костра.

Сквозь колышущееся пламя она смотрела в зеленые глаза Гериона и понимала, что тонет в них. Не нужны были слова, только его взгляд, говоривший о многом. Она перевернулась на другой бок, подложив руку под голову.

От его прикосновений по всему телу прошла дрожь. Он прижал ее к себе, целовал ее лицо, волосы, губы. Придерживая под коленом, он снял левый сапог, повторил то же с правым, освобождая стройные женские ноги от тяжелых армейских оков.

Тугие пуговицы легко сдались под его пальцами. Она села. Рубашка спустилась с плеча. Кончиками пальцев она провела по его груди, прижала всю ладонь, ощущая, как бьется сердце. Она подалась к нему, Герион поцеловал ее в шею, стал спускаться ниже…

Она проснулась.

Мирно потрескивал догорающий огонь, и уже близился рассвет. Она все так же лежала к нему спиной, всматриваясь во мрак прохода. Сквозь порезанную ткань, отчетливо выделяясь на белой коже, проглядывала тонкая розовая полоска — напоминание о кинжале Королевы. Дыхание выдавало, что Айра не спит.

— О чем ты думаешь? — спросил Герион.

— О том, что там все будет по-другому…

«… если он жив».

Глава VIII

Замок рос, становился все более отчетливым и взмывал все выше от горизонта. Вот они уже практически подошли ко входу. Айра повернулась к Гериону.

— Ты готов? — спросила она.

— Подожди!

У нее появилась надежда, что, быть может, он передумал. Это решило бы многие проблемы. Однако в его глазах читалась все та же решимость.

— У меня будет к тебе одна просьба.

— Я слушаю тебя!

— Если мои родители еще живы, прошу, разыщите их и спрячьте, иначе