— А я все думала, кто может быть тем предателем, который помог ей бежать?

Герион пожалел, что так опрометчиво, забыв об осторожности, бросил меч, шансов поднять его уже не было.

— Надеюсь, мне удалось тебя удивить, любимая?! — ответил он, медленно приближаясь к ней.

— У тебя всегда получалось развлечь меня! — улыбаясь, сказала Королева. — А знаешь, — подумав, продолжила она, — я, пожалуй, дам тебе шанс сделать это еще раз. — Она протянула ему кинжал. — Я прощу тебя, если ты убьешь ее! Мы ведь так и не заключили наш союз, теперь ты можешь закончить обряд.

Как просто: взять кинжал и вонзить в еще бьющееся сердце, чтобы оно замолчало навсегда. Тебе ведь не впервой! Жизнь одного человека в обмен на твою. Разве она не стоит того? Убей и о твоей минутной слабости забудут. Ты вновь обретешь силу и могущество, которых чуть было ни лишился, и уже никогда больше их не упустишь. Возьми и сделай! Здесь нет места чувствам! Они бесполезный хлам, мешающий холодному разуму!

Ей нравилось смотреть на его колебания, ощущать его внутренню борьбу, зная, что победит в нем в конечном итоге.

Глава VII

Герион склонился перед Королевой, принимая кинжал. Все правильно, так и должно быть! Тебе никогда не изменить свою природу. Не противься ей! Впусти тьму в сою душу, откройся, и она отблагодарит тебя дарами! И он принял смертоносный дар. Еще секунда и Королева ощутила его холод у своей шеи. Герион стоял сзади, крепко сжимая ее.

— Шелохнешься — и я убью тебя! — предупредил он. — У меня рука не дрогнет!

— Ну, и чего ты хочешь?

— Дай нам уйти, и я тебя не трону.

Она молчала, и Герион плотнее прижал лезвие к ее коже.

— Хорошо, забирай ее! — сквозь зубы процедила Королева.

Он оттолкнул ее в сторону, взял Айру на руки и стал осторожно отходить на безопасное расстояние.

— Тебе все равно не спасти ее, кинжал отравлен цираном! Противоядия не существует, — гнев и злорадство, исходившие от Королевы, словно стали видимыми, плащом обволакивая ее. — Однако у тебя еще осталось время попрощаться!

Герион ничего не сказал, он продолжал удаляться, надеясь побыстрее убраться отсюда, пока она не передумала.

— Герион! — снова обратилась Королева. — Мне интересно, почему ты променял все, что у тебя было, на эту девку?

Герион посмотрел на нее, прожигая ненавистью, на которую только был способен.

— Потому что мне осточертела ты и твои приспешники! — ответил он. — Я так устал от вас! Я иногда жалею, что тогда не сдох в камере духов!

Он повернулся к ней спиной и растворился в сизой дымке.

Герион укутал ее плащем, как ребенка, и обнял. Но остатки жизни утекали сквозь пальцы, пытавшиеся зажать рану. Герион понимал, что уже ничего не может сделать, лишь немного замедлить, чтобы хватило времени… проститься… Она была в сознании и еще слышала его.

— Я расскажу тебе одну историю, — он с трудом произносил слова, будто они застывали на морозе. — Давно, когда мне было лет пятнадцать, за провинность меня отправили приводить в порядок библиотеку. Там хранились тысячи книг, и работы было на много недель вперед. Разбирая верхние полки, в дальнем углу я случайно наткнудся на старинную книгу. Она была настолько старой, что при неаккуратно обращении ее страницы могли рассыпаться в руках, — он сделал паузу, переводя дыхание. — Не знаю, кто был ее автором, часть текста на обложке стерлась. И как вообще в Огмерт могла попасть подобного рода вещь, ведь посвящена она была не черной магии, наоборот, в книге говорилось, как защитить себя от нее. Я открыл наугад и прочел на пожелтевших от времени страницах:

«Глубоко в недрах земли сокрыто священное голубое озеро. Его светящиеся воды даруют исцеление вошедшему в них. Но лишь тому, чьи помыслы чисты, единственный раз откроется вход в пещеру. Тьма не всесильна, она лишь видимость силы. Твоя дорога — в своем сердце».

Я боялся, у меня найдут книгу, поэтому убрал ее как можно дальше. Уничтожить ее я так и не решился, но больше никогда не открывал. Красивая древняя легенда. Но я все бы отдал, чтобы оказаться на берегу этого озера. Только я не знаю дороги. Все так глупо и неправильно! И так много нужно сказать…

Герион почувствовал, как по щеке потекла влага, тонкой нитью прокладывая себе путь. Он вытер лицо ладонью, закрыл глаза, крепче прижимая Айру к себе.

Снова по лицу потекла вода, капало откуда-то сверху, и, как будто, воздух стал теплым и влажным.

Не было камней, на которых он сидел, не было снега, лишь тусклое светлое пятно в конце темного прохода. Держа Айру на руках, он встал и пошел вперед. Расширялся коридор, усиливалось нежное голубое свечение, заигравшее по неровным каменным сводам.

— Не ходи, остановись! Ты всех нас погубишь! — взмолились темные духи. — Не ходи туда! — упрашивали они. — Делай, что хочешь! Мы никогда больше не станем препятствовать тебе!

Покрытый кристаллами высокий потолок искрился всеми цветами радуги. Ровная гладь воды казалась стеклянной, словно на нее можно ступить.

Он остановился у самой кромки воды.

— Я слышала твою просьбу, но готов ли ты отдать то, что обещал? — голос шел отовсюду, женский, певучий, словно сам воздух издавал его.

— Да! — ответ эхом отразился от стен, постепенно затихая.

— Тогда ты должен зайти вместе с ней!

Герион сделал шаг вперед. Вода обхватила мыски его сапог, потянулась вверх. Он начал медленно погружаться. Вот она достигла голенищ, просочилась внутрь — боль расколенными иглами вошла под кожу. Он на секунду остновился, стараясь удержаться на ногах. Нельзя останавливаться, надо пройти до конца! Он с трудом втянул в легкие воздух, через силу продолжил движение. Теперь вода уже по пояс, по грудь… Герион раскрыл руки, отпуская Айру, с головой уходя под воду.

Завопили и застонали темные духи, кружась в грязном облаке над искрящейся гладью, чувствуя свой конец.

Она качалась на ласковых теплых волнах. Они обнимали и успокаивали, защищали и убаюкивали. Не было больше боли, не было тревог. И отовсюду лился мягкий лиловый свет… Свет стал бледнеть, и она начала проваливаться куда-то вниз, падая все быстрее и быстрее…

Ее словно выбросило из другой реальности, доброй и отзывчивой. Айра вынырнула из воды, сделала глубокий вдох. Вода едва доставала ей до подбородка. Она обернулась, ища Гериона. Окликнула его — он не ответил. Лишь сквозь безмятежную светящуюся гладь