— Под будущим ты имеешь в виду другие отношения? — не удержавшись, спросила я.

Отец, собравшийся было вставать, вновь опустился на прежнее место.

— Я всегда догадывался: ты винишь меня в том, что я начал встречаться с Устиньей.

В другой раз я бы, возможно, отнекивалась, но сейчас молча опустила голову.

— И не отрицай, Катька. Я вижу.

— Ну можешь ругать меня, — я невесело ухмыльнулась краем рта.

— Зачем? То, что ты винишь меня, это понятно. Я просто хочу сказать… Такое тоже бывает. Жизнь, ведь она не стоит на месте. Кто знает? Может, со временем ты меня поймёшь.

Он обнял меня.

— Это не значит, что я не любил твою маму.

— Постараюсь понять, — сказала, кладя подбородок на его плечо. — Прости, что я временами… так думала. Хотя мне и тридцать шесть, иногда во мне просыпается ребёнок.

— Потому что ты самая мелкая, — хихикнул папа и отстраняясь, услышав дверной звонок. — Ой, забыл сказать! Ленка приехала! Она с командировки сегодня вернулась и сразу сюда. Сестре не терпится с тобой повидаться!

Однако это оказалась не Лена. Открыв дверь, я увидела на пороге знакомую фигуру: длинные каштановые волосы струились по плечам, обрамляя круглое лицо с большими карими глазами.

— Привет! — воскликнула моя подруга детства Таня Авдеева.

После непродолжительных приветствий я проводила её на кухню, в душе понадеявшись, что мне хватит внутренних сил уделить ей внимание.

— Узнала, что ты здесь. Вот, решила заскочить ненадолго, — Таня поставила на стол бутыль, судя по этикетке, с шампунем. — Офигенная! Знаешь, какой они новый состав разработали? Структуру волос восстанавливает по уникальной формуле, зацени, ты же в этом разбираешься. А ещё…

Я ухмыльнулась про себя. С молодости моя давняя подруга помешана на двух вещах: качественной косметике и здоровом образе жизни. А недавно, два года назад, она связалась с представителями бренда «Оливко», сумевшего соединить оба её интереса. Так что теперь Танюша, являясь распространителем данной продукции, самозабвенно вещала о её качестве любому, кто окажется рядом, причём действительно умудрялась хорошо продавать.

— Я просто так тебе оставлю. В качестве презента, — заявила Таня, закончив рекламировать товар. — Попробуешь, — она запихнула в рот булочку, приготовленную Марго. — О, кажется, знаю, кто стряпает эту вкуснотищу! Я видела, она приносила на… Жена Тима, которая такая, светлая. Они, кстати, клёвая пара.

— Ага… Когда ты в школе думала, что я с ним тайно встречаюсь, про нас тоже так говорила, — озвучила я внезапно пришедшее в голову воспоминание.

— А мне так и казалось. Что вы типа вместе, но ты не признаешься. Все эти ночевки, вылазки на крышу и фиг знает что ещё. Нет, я и не осуждала — думала, твоё личное дело, лишь бы не залетела, а то бы в школе пипец был! А ещё мне перед твоими родителями — я же вас прикрывала! — Татьяна расхохоталась, совсем прям как девочка-подросток, коей она уже двадцать лет не являлась.

— Ой, тьфу на тебя с этими глупостями! — я пожалела, что под рукой нет подушки, которой можно запустить в физиономию Таньки. — Придумаешь тоже! — Тут я оборвала смех, услышав звук открывающегося замка. — Наверное, Лена пришла.

На сей раз это действительно оказалась моя сестра. Буквально с порога заключив меня в объятия, она стала расспрашивать меня о состоянии, о делах и высказывать сожаления, что не смогла присутствовать на похоронах Антона.

— Мои тоже тогда все улетели в Турцию. Жаль, что так вышло, — сетовала она, когда мы шли на кухню.

— Ничего, всё нормально, — бормотала я в ответ, усаживаясь на своё место и наблюдая, как Ленка начинает болтать с Таней. Мы вместе попили чай. В разгар трапезы к нам заскочил попрощаться папа, сообщив, что убегает в гости. Подруга тоже не стала долго задерживаться: посидев с нами ещё немного и разрекламировав Лене «Оливко» (и тут не упустив своего), она засобиралась домой, к мужу и двум сыновьям.

— Так, мне ещё своих кормить надо. Катюша, подруге твоей и папе респект за готовку. Булочки и сырники просто огонь!

Когда Авдеева убежала, сидевшая напротив сестра вновь посмотрела на меня сочувственным взглядом.

— Кать, завтра я буду у вас. Надо поговорить с Цихом насчёт испытаний. Хочешь, я после зайду к тебе и мы вместе где-нибудь пообедаем?

В этот момент меня словно хлестнули плёткой. Как я могла выбросить из головы то, что Лена тоже связана с нашей компанией и ей, возможно, тоже угрожает опасность?

— З-зачем тебе к Циху? — выдавила я из себя. — То есть… какие испытания? Чего?

— Снотворного, — пояснила Лена. — Я как ведущий фармацевт должна знать… Кать, ты чего? Тебе плохо?

С тревогой в голосе она вгляделась в моё лицо. Только тогда я осознала, что у меня кружится голова, а тело внутри пробирает дрожь.

Чёрт побери, я знаю, что не должна разглашать свою тайну. Но как быть — вдруг Лену из-за родства со мной преступники тоже вписали в список вероятных агентов? Вдруг ей уготована участь Антона?

— Сестрёнка, да что с тобой? Ты побледнела.

— Нн-ничего. Всё в порядке, — я поспешно схватила вилку с подцепленным на неё сырником и откусила от того кусок. — Скажи… а ты часто теперь будешь у нас бывать? У тебя с Цихом сейчас… много дел?

— Да не особо, думаю. Завтра видно будет. У меня ещё со Звягиным куча дел на неделе в главном… Нет, ты мне точно не нравишься, — сестра покачала головой. — Может уложить тебя в постель?

— Спасибо, я уже взрослая, — пробормотала я. — Лена, у меня к тебе большая просьба: пожалуйста, будь осторожна в общении с ними! И вообще… Я очень тебя прошу! Только не говори им, что я так сказала. Вообще не говори обо мне.

— Хорошо, хорошо, — торопливо сказала сестра. От видимого беспокойства её карие глаза потемнели ещё сильнее.

— И лучше нам пока не встречаться в пределах НИИ. Пойми, это сейчас небезопасно.

Взгляд Лены заметался по сторонам: она явно растерялась.

— Да, да…

— Лена, — резко и строго произнесла я так, что сестра от неожиданности подпрыгнула. — Я не чокнулась, и у меня не начинается припадок. Прекращай искать потенциальных санитаров.

— Да я и не… — виновато протянула она, но заметно расслабилась. — Я вовсе не считаю тебя свихнувшейся. Кать, твоё состояние сейчас такое…

Так, и Лена туда же. Я не стала с ней спорить.

В меня вдруг скользкой змеей вползло очередное подозрение, но, будучи внутренне сразу распознанным как невозможное, выскользнуло обратно, не причинив вреда. Моя сестра не могла быть заодно с преступниками, на что бы ни указывала логика. Даже если она, работая с ними,