— Да ладно тебе, — раздался с переднего сиденья голос Марго. — Ты ж сам говорил — все средства хороши.

— В пределах разумного, — уточнил Тим. — Ты только там не спеши давать Вальку ложные надежды, хорошо? — обернулся он ко мне. — Без слова «надежды» то же самое, кстати.

— О боже, Тим, ты неисправим, — причитала Марго, пока я, надув щёки, от неожиданности ударилась виском о стекло.

— Ну вот. А я надеялся, ты хочешь сказать «О боже, какой мужчина!», а лучше спеть, — захохотал он под причитания Марго.

— Да… И ведь по башке тебя не стукнешь, потому что ты за рулем, — вздохнула я. — А то попадём все в аварию. Считай, тебе повезло.

— Ничего, можешь побить меня, когда приедем, — пообещал Тим. — Только, чур, девчонки, по очереди, не обе сразу! Маргоха тоже хотела, ещё когда мы за тобой выехали, — пояснил он, снова наклонившись ко мне.

— Потому что когда пошла в магазин, сказала тебе просто забрать меня, а не приветствовать фонтаном из лужи! — язвительно сказала подруга.

— Зай, ну я ж извинился. Сказал — не успел тормознуть, — сделав сочувственно-кающееся лицо, Тим не смог удержать его и расхохотался. — Но вид у тебя ржачный был!

— Дурак. Сам всё стирать будешь!

— Ребят… — я осеклась, вновь испытав горечь от осознания, что вклиниваться в типичные супружеские беседы друзей мне придётся теперь одной за двоих — за себя и за Антона. Прогнав печальные мысли, я продолжила: — Фиг с ним, с Валей.

Марго и Тим, замолчав, начали меня слушать.

— То есть хотела сказать… Он у меня на контроле. В понедельник мы договорились идти в библиотеку за справочником. Знаете, Валя действительно старается меня поддержать. И ещё, — я набрала в грудь больше воздуха. — Насчёт остальных подозреваемых. Циха и Филина я тоже могу взять на себя.

На секунду в машине воцарило молчание. Лишь диктор на радио, ведя какую-то программу, непрерывно трещал. Его голос почему-то напоминал мне стрекотание кузнечиков на огромном лугу.

Затем Тим, наконец, сказал:

— Ээ… Катюша. Не слишком ли ты много на себя берёшь? Это да, смело, похвально, но всё же…

Снова этот тон — будто говорит с сумасшедшей.

— Да послушай же, — стараясь говорить спокойно, терпеливо продолжила я. — У меня к ним доступа действительно больше, чем у вас. Цих мой непосредственный коллега, а Филин… ну он наш начальник. И брат Вали, с которым я подружусь. Он знает меня и знал Антона. И вообще — не одним вам по жизни экстрим испытывать, — пошутила я, впрочем, тут же начав опасаться, стоило ли.

— Кстати. Если ты сблизишься с Валей — может, выведешь его аккуратно на тему о брате и спросишь, почему он скрывает их родство? — спросила Марго.

— Мне кажется, он не то чтобы скрывает, — задумчиво произнесла я. — Просто не кричит об этом на каждом углу. А так — он ведь ни с кем не общается. Все три года работы у нас держится особняком. Никто не знает ещё и поэтому.

С улицы послышались гудки. Самые нервные ненавистники пробок успешно прошли тест на выявление. Я, передвинувшись на середину сиденья, наклонилась к пространству между передними креслами, и, понизив голос, сказала:

— Вас было двое на всё НИИ. Со мной дело пойдет лучше. Я буду прощупывать троих подозреваемых. У меня это выйдет быстрее.

— Ладно, — кивнул Тим. — Тогда нам двоим всего-то и остаётся, что выйти на шпионскую пенсию.

Я засмеялась, он и Марго — тоже.

— Основной у тебя всё-таки Валя. Другие — по обстоятельствам, — сказал друг, когда мы все успокоились. — Насчёт Филина и Рулина… то есть Звягина, нам надо проделать большую работу. С Вальком и Цихом уже закончили. Они более «мелкие» сотрудники. Даже Валёк, хоть и сын основателя. Эх, не повезло ему. И по наследству не так много досталось — почти всё отошло брату. Кстати, отличный предлог обозлиться, как считаете?

— Э… да, — промямлила я. — Возможно.

Марго пожала плечами и неопределённо мотнула головой.

Вскоре мы, преодолев пробку, двинулись дальше, а радио в машине благодаря уговорам Марго заменилось на музыкальные композиции с её флэшки. По мере того, как мы под трек ДДТ «Хиппаны» заезжали в Подмосковье, на смену новостройкам за окнами приходили леса, луга и частные поселения. Раньше мне нравилось разглядывать усыпанные цветочными коврами дикие поляны и бескрайние изумрудные моря колышущегося будущего урожая, простирающиеся до самых лесных полукружьев. Каждый раз эти пейзажи дарили умиротворение и осознание близости родного дома. Но сейчас я не могла на них смотреть — моё внимание неизбежно захватывали везде присутствующие опоры линий электропередач: неподвижные, высокие металлические, низкие деревянные и бетонные — но все одинаково смертельно опасные.

По-прежнему располагаясь в центре заднего сиденья, я, откинувшись на спинку, невидящим взглядом смотрела на мелькавшую, словно лента под иглой швейной машинки, асфальтированную дорогу, а на деле вспоминала Валю. Его пронзительный взгляд и трепетное отношение ко мне. Слухи о том, что парень в меня влюблён, скорее всего, были правдой. Несчастная любовь, отвержение семьи, одиночество, неуважение коллег… Могли ли эти обстоятельства толкнуть парня за черту?

— Слишком многое на него указывает, — подумала я и тут же заметила, что произнесла это вслух. — На Валю, — поспешно пояснила я обернувшимся друзьям. — Даже в книге или кино обычно тот, на кого больше всего улик, то есть очевидный подозреваемый, оказывается невиновным. Так было бы слишком просто.

— Не всегда, Катюха, — отозвался Тим. — Иногда это как раз тот человек, потому что зрителям уже запудрили мозг именно такой установкой. Все любят усложнять, разгадывать головоломки, путаются в своих же нитях и проигрывают. Потом оказывается, что ответ был на самом виду — прямо перед ними. Ты ещё правила ужастиков из «Криков» вспомни!

— Я тоже, если честно, сомневаюсь, что это Валя, — сказала Марго. — Но Тим в чём-то прав.

— Я не ослышался? Малышка, ты реально признала меня правым? О, смотрите, земляничная поляна! — Тим вдруг сбавил скорость, когда слева впереди в лесу показалась небольшая прогалина. — Помните, мы тут в прошлом году дофига собрали?

— О да, — довольно произнесла Марго. — Мы ещё говорили, когда оттуда вылезли, что больше никогда не будем её есть.

— Ага, обожрались на год вперёд! Вот, год уже прошёл.

— Ладно, понимаю, куда ты клонишь. Давай свернём. Кать, ты как?

— Да я не против, — честно призналась я. То, что от тягостных дум меня отвлекло столь обычное и невинное предложение, было неожиданно, но действительно здорово.

— Ура! Можно полчаса париться только о том, как бы ею не обожраться.

— И не