Шрифт:
Закладка:
— Да, — поморщилась я. — Сейчас пойду.
Вчера, после собрания, Валя зашёл ко мне, чтобы лично поздравить с назначением и подарил торт. Помня собственное задание, я разговорилась с ним, поделившись своей настоящей проблемой: предстоящим походом в бывший кабинет мужа. Как ни странно, Мальков ради поддержки вызвался составить мне компанию. Друзья, узнав об этом, сомневались, стоит ли мне совершать столь личное дело — забирать вещи Антона с рабочего места — в присутствии потенциального врага. Но я заверила их, что всё в порядкеи справлюсь.
— Смотри на его поведение. Подмечай всё, что кажется тебе подозрительным. Не переживай, если тоже думаешь, что читать между строк не твоё — анализировать ничего не нужно. Твой нынешний настрой всё сделает за тебя, — снова начал инструктировать меня Тим.
— Вот уж спасибо за «тоже»… Ладно, — вздохнула я и, понизив голос до шёпота, произнесла, — в любом случае всё фиксируется.
Брошь в виде банта, которую я сегодня получила от друга шесть часов назад, представляла собой не просто украшение, в неё была вмонтирована камера. Такими же устройствами пользовались сами Марго и Тим: тоже брошь, только серебряная, в виде птицы — у первой и значок с гербом Красногорска — у второго.
Узнав истинное значение этих аксессуаров, я, конечно, была удивлена.
— Я думала, ты носишь значок, потому что тебе его подарила Марго. На ярого патриота ты не особо похож, — сказала я утром Тиму.
— Как сказать, Катюха. Если не ору всем вокруг, что вырос в Зажопинске — считай, уже патриот, — с хихиканьем ответил друг. — Шучу, на самом деле я люблю наш родной город. Ты, кстати, висюльку свою каждый день не носи, а то спалишься.
Но веселье весельем, а в корпусе меня действительно ждал Валя Мальков. И до встречи с ним мне хотелось убедиться, что я разобралась в работе скрытой камеры окончательно. От этого зависел успех задания — а значит, наша безопасность и возможность найти убийцу Антона. Точнее…
— Готова? — спросил Тим.
— Что? А, конечно.
Оторвавшись от мыслей, я увидела, что он и Марго смотрят на меня так заботливо, что мне стало неловко.
— Главное, не забудь правило: на брошку надейся, а на себя — ещё больше. Ты, а не она, отвечаешь за то, как повернуться и как не спалиться. Но, в случае чего, резервная копия информацииобязательно должна присутствовать тут, — он постучал по голове.
Последнее вышло так забавно, что я улыбнулась, кивая.
— Если что, Катюха, тебя мы прикроем, — Тим, заверив меня, повернулся к штативу с капельницей и принялся изучать его, в процессе зачем-то вынув пакет с лекарством, а затем вставив обратно.
— Эта штука напоминает капельный полив для огородов, — заметил друг, и посмотрел на неподвижно лежащего Логачёва. — Ничего, приятель. Хоть ты и не Арнольд, но тоже обязательно «I’l be back». Сделать тебе, что ли, такую табличку?
* * *
Когда я вернулась в корпус, у двери моего кабинета уже ждал Валя. Вымученно улыбнувшись ему в ответ на вежливое приветствие, я вместе с ним двинулась к лестнице чёрного хода. Путь по ступенькам и далее, к кабинету Антона, давался мне тяжело. Но в то же время хотелось поскорее покончить с этим. Сегодня почти все вещи моего мужа покинут места, в которых обитали вместе с хозяином несколько лет. Квартира, рабочее место… Я стиснула кулаки и вздохнула. Душевная боль слилась с той, что я причинила себе, впившись ногтями в кожу ладоней.
Вот и дверь с табличкой.
Скоро, наверное, её снимут, и от того, что это помещение когда-то принадлежало доценту Бирюченко, останутся одни воспоминания. Никогда я больше не поднимусь к нему в кабинет, не обниму, не спрошу совета…
— Постой пока здесь, — собравшись с духом, сказала я Вале. — Позову, когда… позову, в общем.
Тот молча и, как показалось, понимающе кивнул. Открыв ключом дверь, я вошла, сжимая наготове в руке коричневую полиэтиленовую хозяйственную сумку.
В нос ударила знакомая затхлость. Такой же воздух встречал меня дома, когда я впервые вернулась туда с похорон. На меня сразу накатили воспоминания. Антон, сидящий за столом в кресле. Я, ожидающая, пока он оденется, чтобы вместе уйти. Мы с Тимом, вбегающие сюда, пока он ест зефир…
Решительным шагом я принялась обходить кабинет, методично снимая с полок его личные вещи и, едва изучая, клала в сумку. Исключение я сделала лишь нашему совместному фото в рамке на столе, сделанному год назад на Патриарших прудах. Волосы у меня были тогда чуть длиннее плеч, а вихор на лбу Антона выделялся сильнее, чем последние несколько месяцев, когда он был живым. Мы весёлые, радостные, и счастливые сидим в тени зелёных деревьев, обнимая друг друга и не подозревая, что ждёт впереди…
Рука с зажатой в ней рамкой опустилась на стол. Почувствовав знакомоедавление в груди, я проглотила комок в горле. То ли от пыли, успевшей скопиться на рабочем столе, то ли от нахлынувших эмоций в глазах и в носу защипало. Я закашлялась.
— Простите. Мне кажется, вам нужна помощь, — послышался словно издалека голос Вали.
Меня охватило раздражение. В этот момент я готова была согласиться с Марго и Тимом: идея принять предложение лаборанта быть со мной здесь — в месте, где всё напоминало о погибшем муже, — была не такой уж хорошей. Но через пару мгновений я, пытающаяся незаметно утереть слёзы рукавом, увидела руку, протягивающую мне платок.
— Спасибо… здесь… пыли много, — пролепетала я, принимая сложенный бумажный прямоугольник и стараясь не оборачиваться.
— Понимаю, — отстранённо, но мягким голосом сказал Валя. — Давайте я вам помогу. Позволите? — с этими словами он наклонился к сумке, которую я поставила на пол у своих ног.
— Ох… да, сейчас, — снова взяв фото, я, не глядя, опустила его в недра хозяйственной торбы. — Спасибо, Валя.
— Сумка тяжелая, — заметил он с искренним участием. — Там, наверное, книги?
— Мм… да. Антон любил читать… И изучать всякие энциклопедии. С детства, — я на мгновение улыбнулась, вспомнив эту его привычку. Раздражение постепенно исчезало. — Его так захватывало изучение мира, всего живого… Словом — настоящий биолог.
Всё-таки говорить о муже в прошедшем времени для меня было странно. Это звучало чужеродно, как диалект неведомого племени.
— Он был хорошим человеком, — подтвердил Валя. — Екатерина Семёновна, не сочтите чересчур любопытным или бестактным, но что вы собираетесь делать с этими книгами?
Я пожала плечами.
— Изучу, просмотрю. Некоторые, может, заберу.
— Насколько я слышал, Антон Сергеевич вёл исследование, — негромко произнёс Валентин.
— Да. По
