действиях, но числит это же право за другим человеком. Насилие вообще-то в чести в Донбассе, несмотря на сложившиеся стереотипы об этом крае. Насилие здесь крайность, которая просто случается во время работы в забое или у доменной печи гораздо чаще, чем в других профессиях.

Конформизм здесь всегда был присущ представителям, прежде всего, элит, руководителям всех рангов. Поэтому, например, имея с 1978 года полное право на строительство метрополитена, как город-миллионник, Донецк провозился с реализацией этого права до развала СССР, после чего строительство тянули больше 20 лет, да так и бросили недостроем.

То же самое и в экономике с политикой. Ресурсы и независимость очень быстро дали возможность Донбассу получить самую благополучную жизнь по отношению к другим регионам Украины, которая за почти столетнее владение Донбассом, доставшимся ей от щедрой России, так и не смогла понять своей подчиненной роли в этом регионе. И пыталась взять свое, заполнить пространство в Донбассе единственно понятным ее сельскохозяйственному разумению способом — силой!

Следствием этого стала полная русификация сознания населения области при бешеных атаках украинизаторов на формальном уровне. При том, что этнических украинцев в Донецкой области к развалу СССР немного больше русских. Кстати, практически на всех парламентских и президентских выборах этот протестный дух населения края определял и протестное же голосование. Не за Кучму, а против Кравчука, не за Януковича, но против Ющенко, Тимошенко.

Напрасные старания донецкого бизнеса стать своим в Киеве, договориться, уладить дело по-тихому сыграло с ним плохую шутку: к тому времени, когда он решил пойти-таки во власть, на днепровских кручах все уже было плотно обсажено националистами из Галичины или националистическими парнями и девчатами в вышиванках из центра Малороссии. Первый штурм цитаделей власти донецко-луганским истеблишментом был провален. Да и вся последующая политическая история Донбасса в составе Украины — не более чем череда сплошных поражений, неудач и пирровых побед, завершившихся тем, что решивший стать более украинским, чем галичане или полтавцы, донецкий бизнес-народ стал сам в родном краю пропагандировать «украинство» и «европейский выбор». Их землякам это страшно не понравилось — еще бы! Наряду с социальным неравенством, которое в крупном клановом бизнесе, несомненно, играет не такую и важную, но очень уж приметную роль, на горизонте региональной жизни замаячило еще и языковое, этническое угнетение. Тем более что все годы жизни в «незалежной» Донбасс уже гнул шею в националистическое ярмо. Достаточно вспомнить, что из 130 школ в столице Донбасса осталось всего несколько с русским языком обучения, пенсионерам постоянно приходилось напрягать зрение, чтобы понять ново-украинский язык галичан в инструкциях к лекарствам, а судящимся — нанимать переводчика с малороссийского на великорусский. Могло ли все это не угнетать? Последней каплей в чаше унижений стало открытое покушение на общерусские и советские идеалы, попытка навязать донбассовцам новых «героев» Украины — Мазепу, Петлюру, Бандеру. Донбасс к 2014 году напоминал бочку с бензином. И спичка для нее нашлась — государственный переворот, осуществленный националистами при поддержке Запада.

Шахтерский край припомнил все — и как при большевиках еще русские земли с русским населением отдавали в состав Советской Украины (чудом выскочили тогда из нее Таганрог и часть ростовских земель угольного Донбасса — Миллерово, Гуково, Шахты), и как проводили украинизацию в 20х и 60х годах, и, самое главное, отставив в сторону свой знаменитый конформизм, — как господа из Киева и Львова пытались убить насилием во всех сферах жизни русскую душу народа.

Надо сказать, что в самом начале донбасского восстания можно было слышать голоса сомневающихся: никакого, дескать, прорусского движения у вас в крае угля и стали не было, да вдруг вы такие русские сделались. Именно для таких Фом неверующих и было выше рассказано о том, кто создал индустрию Донбасса, о той самой пассионарной силе русской глубинки, которая и вытесала из угольных пластов Донецкого кряжа самобытный облик Русского Донбасса.

Ну а потом, кто вам сказал, что ничего не было. Еще в конце советской власти в Донбассе появилась общественная организация «Интердвижение Донбасса», которая с рядом родственных самодеятельных структур организовала еще в 1994 году региональный референдум, на котором подавляющее большинство донбассовцев высказалось за русский язык в качестве второго государственного и федеративное устройство Украины. Если бы к народному волеизъявлению тогда прислушались, сколько жизней можно было бы сохранить сегодня.

С середины 90х годов в Донецке появилась идейная трибуна русских людей — газета «Донецкий кряж», козырным тузом которой и лучшим штыком борьбы с украинским национализмом в Донбассе стал талантливый публицист Дмитрий Корнилов. Роль «Донецкого кряжа» и лично Дмитрия Корнилова в защите русских прав трудно переоценить.

Летом 1998 года при поддержке ряда патриотично настроенных бизнесменов и журналистов в Донецке появилась газета «Русский курьер», редактировал которую автор этих строк. Газета с первого номера заявила, что смыслом своего существования видит сохранение единства русских Донбасса, Новороссии, всей Украины, в конце концов, а также — создание общего информационного пространства для всех трех русских народов и русских языков, а также всех наших соседей и братьев против узколобого селянского шароварства, провинциализма, непременно вырождающихся в расизм и национализм. Правда, «Русскому курьеру» было суждено просуществовать недолго — менее двух лет. Для закрытия ее привлекались серьезные политические и идеологические силы — указание прекратить ее выход отдавал (негласно, конечно) лично тогдашний губернатор Донецкой области Виктор Янукович.

Некоторый успех проукраинских сил, реакции, вызвали определенную растерянность русских сил в Донбассе. Но все равно — продолжал выходить, хоть и с определенными проблемами, «Донецкий кряж», свои акции организовывала региональная «Славянская партия», которую возглавлял доцент Донецкого госуниверситета Александр Базилюк. А в середине этого десятилетия в Донецке появилась знаменитая «Донецкая республика» с Андреем Пургиным во главе. Для уничтожения этой организации были задействованы СБУ, суды, прокуратура, многочисленные СМИ. Но именно «Донецкая республика» стала последней ступенькой на пути русского Донбасса к независимости от Украины.

Необходимо подчеркнуть и такое обстоятельство. В украинско-донбасской войне (думается, смело можно так называть этот конфликт) обе стороны преследуют множество целей. Что касается Донбасса, то, понимая прагматический интерес Донецка/Луганска (возвращение в состав России в среднесрочной перспективе, улучшение уровня жизни, отказ от подчинения народной жизни интересам олигархов), есть и чисто идеологические мотивы. Их в дни, когда разгоралось сражение за Славянск, очень точно сформулировал луганский писатель Бобров: это война за человеческое достоинство. С этим сложно не согласиться. Особенно, если учесть, что здесь, в Донбассе в наиболее яркой форме всегда выражалась мысль Н. Бердяева о сути русского понимания свободы, как никем и ничем не ограниченной воли. Это понимание, пересекаясь с жизненно необходимой трудовой