городской жизни стала восприниматься горожанами настолько серьезно, что появилась возможность бросить ретроспективный взгляд на историю застройки города и на ее значение в жизни дончан. Потому что понятно, что эта сторона культурной жизни не менее важна для воспитания хорошего вкуса, да и вообще воспитания как такового, не меньше, чем, скажем, литературный процесс и изобразительное искусство, театр и кинематограф.

Все покрыто мраком. Даже имен архитекторов, так или иначе приложивших руку к украшению в силу своих скромных возможностей Юзовки, мы почти не знаем. Доподлинно известно, что первым архитектором, появившимся в заводском поселке в последней четверти XIX столетия, был некто Молдингауэр. Занимал он должность архитектора Новороссийского общества, а что строил — бог весть. Скорее всего, раз уж заводской архитектор, занимался сей господин промышленной архитектурой, вычерчивая под завывание донецкой вьюги в голой степи контуры цехов и вспомогательных зданий и сооружений, копров и промплощадок.

Первое большое имя из мира настоящей архитектуры было привязано к юзовской истории в 1886 году, когда было освящено здание Спасо-Преображенского собора, возведенного за два года до того на пустыре близ большого юзовского базара. Культовое сооружение было создано по проекту знаменитого Константина Тона, автора храма Христа Спасителя в Москве. Здание, пусть и типовое, знаменовало своим появлением первый росток в архитектурной жизни города.

К сожалению, росток не перерос в нечто большее, но этого и не могло случиться в Юзовке, не имевшей до 1917 года статуса города, а значит, и городской жизни со всеми ее урбанистическими прелестями.

Сегодня часто можно услыхать печалования по поводу «утерянной старой Юзовки». Один очень известный в архитектурной среде специалист в приватной переписке на одном из донецких форумов посетовал даже: «Чем дальше занимаюсь историей архитектуры Юзовки, тем больше понимаю — какой город мы потеряли, до слез обидно».

Братская школа

Честно говоря, сентенция эта в устах маститого архитектора, понимающего толк в архитектурных стилях и направлениях, показалась мне чересчур сентиментальной. Дело вкуса, конечно, но Юзовка была застроена ужасными купеческими особнячками и отдельными присутственными местами, стиль которых, в лучшем случае, восходил к позднему модерну, как, например, здание «Братской школы» (можно и сегодня видеть на углу ул. Челюскинцев и пр. Павших коммунаров). И это, пожалуй, лучший образчик стиля из того, что сохранилось практически в первозданном виде.

Судя по фотографиям Юзовки, хранящимся в Уорвикском университете (Англия), «Братская школа» имела еще с десяток «систершипов» на юзовских линиях. Все остальное же, как, к примеру, известное дончанам здание дома Горелика на Октябрьской, где была контора банка «Приват», или стоящее неподалеку здание техникума, представляли собою с архитектурной точки зрения полнейшую безвкусицу и эклектику — там можно было увидеть смесь из элементов модерна, псевдорусского стиля и еще бог знает чего.

Собственно, это не было юзовской особенностью, так было во многих городках и местечках Российской империи. И глядя на инженерские дома возле станции Красный Лиман или казармы в Мариуполе, Бахмуте, частные дома в Славянске, понимаешь — безвестные архитекторы Екатеринославской губернии строили примерно так же, как их коллеги из Уфы, Пензы, Курска, Пскова — скромно и, как говорится, на скорую руку.

Одним словом, жалеть там не о чем. Грязная, разваливавшаяся на глазах, закопченная старая Юзовка, которую начали сносить еще в 20х годах, а закончили лишь в 60х, была позором шахтерской столицы. Надо ли говорить, что и с исторической точки зрения государства в тех зданиях охранять было нечего. Все более-менее известные люди империи, а затем и СССР, проезжавшие через Юзовку-Сталино, старались здесь не задерживаться и креативную деятельность почти не вели.

Характерен случай, описанный в местной газете «Диктатура труда» (потом «Социалистический Донбасс», нынче — «Донбасс») в 1929 году. Тогда на месте бывших Казачьих казарм (как известно, в Юзовке для разгона рабочих демонстраций квартировала специальная сотня донцов) стали строить пятиэтажный корпус ДПИ. Журналист приводит мнение старожила: «Раньше тут выгребные ямы были, со всей Юзовки свозили дерьмо. Бывало, бежишь мимо — так в кулак нос зажал, и давай ноги уносить, вонища была — с ног сбивала».

Заметим — эта «достопримечательность» старой Юзовки находилась практически в центре «Нового света» — главного и самого устроенного поселка заводского местечка.

Городу Сталино не повезло в той степени, что Харькову, ставшему средоточием интереснейших, к сожалению, недопонятых и сегодня забытых экспериментов с новым стилем по имени конструктивизм. Когда будете идти по улице Артема мимо корпуса ДонНТУ со своеобразными эркерами аудиторий-«наклонок», обратите внимание на архитектурное своеобразие стиля. Конструктивизм у нас в Донецке можно обнаружить в самом центре — здания Ворошиловского райсовета, филармонии, гостиницы «Донбасс», почтамта. Последнее, кстати, спроектированное московским архитектором, почти полностью повторяет здание почтамта в Харькове. Без сомнения, типовой проект. Своих архитекторов тогда еще не было у Донецка, вот и приходилось строить по проектам харьковчан, в основном, или заезжих москвичей и ленинградцев.

Кстати, о ленинградцах. Долгое время считалось, что оригинальное здание заводского ДК им. Ленина проектировал знаменитый ленинградский архитектор Дмитриев. Строить его начали в 1928 году, когда автор здания морского кадетского корпуса в Питере как раз «болел» конструктивизмом, увлекшим его новизной и возможностями стали, стекла и бетона. Увы, не так давно известный донецкий краевед Валерий Степкин доказал, что проект принадлежит совсем другому архитектору.

Как бы там ни было, ставший в 1932 м центром огромной Донецкой области — от Мариуполя до Луганска — город Сталино потихоньку стирал со своего лица следы неприглядной юности и обзаводился недурными архитектурными объектами. До войны это были здания кинотеатра им. Шевченко и, безусловно, Оперы. Послевоенное Сталино получило сразу несколько своеобразных точек внимания — здание областной травматологической больницы (копия находится в городе Прокопьевске в Кемеровской области, и там тоже больница), Дом с башенками в начале Университетской, здания театра музыкальной драмы и Министерства угольной промышленности УССР — центральное здание пл. Ленина. О нем, кстати, придумана шутка. Вопрос: чем отличается донецкое здание Минугля от харьковского здания облсовета? Ответ: тем, что в Харькове здание проектировали архитекторы Орехов и Костенко, а в Донецке — наоборот.

Венцом архитектурных страданий и несомненной удачей города стало здание крытого Центрального рынка. Его нам подарил случай и киевский архитектор К. Фельдман. Это чуть ли не единственное донецкое здание, да еще общественного пользования, которое полностью, изначально, от роду своего, оригинально и неповторимо. Ничего похожего нет на просторах СНГ. Говорят, вроде, в Средней Азии, с ее любовью к куполам, и в ГДР есть похожие проекты, но не более того.

Интересно, что в городе, 37 лет