от вражды, — тем более что Тарквиний стойко переносил их необдуманные поступки из-за доброго отношения к себе их отца и предполагал серьезную перемену в образе их мыслей в качестве оправдания их опрометчивого поведения, — братья в течение трех лет поддерживали видимость дружбы. А когда они почувствовали, что наступило подходящее время, замыслили для него такую ловушку. 2. Двух юношей, самых дерзких из заговорщиков[472], одетых в пастушеское платье и вооруженных плотницкими топорами, они средь бела дня отправляют к жилищу царя, подучив их, что нужно говорить и что делать, и наставив, каким образом совершить нападение. Те, приблизившись к царскому дворцу, принялись бранить друг друга, будто бы претерпев какую-то несправедливость; и не удержавшись от рукопашной, громкими криками взывали к помощи царя — а рядом тем временем появилось много заговорщиков, которые были по-деревенски грубы в словах и ругались одновременно с обоими, каждая сторона свидетельствуя в пользу своего. 3. И когда царь призвал их и приказал изложить, из-за чего они ссорятся, они ссылались на то, что спорят из-за коз, но так как они вопили все сразу и оправдывались по-деревенски грубо, ничего по существу не сообщая, то возбудили у всех присутствующих веселый смех. И поскольку на них перестали обращать внимание, что давало, как им казалось, удобный случай для нападения, они стали наносить удары царю по голове своими топорами, после чего побежали к воротам. 4. Но при этом злодеянии поднялся крик и со всех сторон сбежались на помощь люди, так что им не удалось убежать и их захватили преследователи. После этого, изуродованные пытками, они были принуждены назвать руководителей заговора и со временем получили заслуженную ими кару. Так погиб царь Тарквиний, оказавший римлянам немалые и немалочисленные благодеяния и удерживавший власть тридцать восемь лет.

Книга IV

Рассказ о происхождении Туллия, наследника Тарквиния Древнего — Приобретение Туллием царской власти — Раздел римской территории на части. Установление ценза податей — Устройство войска — Государственный порядок, установленный Туллием — Усиление политического единения — Соединение всех полисов, живущих по соседству. Установление законов об их отношениях между собой — Отпадение от Рима городов, передавших ранее власть Тарквинию. Двадцатилетняя война с ними — Прекращение войны. Признание городами власти римлян над собою — Заговор против Туллия. Тарквиний Гордый не достигает успеха — Смерть Туллия — Правление над римлянами принимает Луций Тарквиний — Разрушение и уничтожение Тарквинием обычаев, законов и всего местного порядка, которыми предыдущие цари упорядочили полис — Учреждение общей святыни, и римлян, и латинов, и герников, и вольсков, внесенных в списки союза — Упрочение власти Тарквиния — Многочисленные войны римлян с пограничными областями — Война против габийцев — Знамения и толкования их — Ниспровержение Тарквиния — Совещание по обсуждению вопроса, каким будет правление в общине — Утверждение народом власти. Упразднение царского правления в государстве

I. Итак, царь Тарквиний, став источником немалых и притом значительных благ для римлян, обладая властью тридцать восемь лет, обретает такой конец, оставив после себя двух внуков и двух дочерей, уже замужних. Наследником же власти становится зять его Туллий в четвертый год пятидесятой Олимпиады[473], на которой в беге на стадий победил эпителидец Лакон, а в Афинах был архонтом Архестратид. Теперь настало время сказать о том, что я оставил поначалу, а именно, от каких родителей он происходил и какие совершил деяния, будучи еще частным лицом, прежде чем достичь царской власти. 2. Рассказ же о происхождении его, с которым я совершенно согласен, таков. В Корникуле[474], городе латинского племени, жил некий человек царского рода по имени Туллий, женатый на Окрисии, прекраснейшей и разумнейшей из всех корникульских женщин. После того как римляне захватили его город, этот самый Туллий в сражении с ними погибает, а Окрисию, которая ждала ребенка и которую отделили от прочей добычи, берет царь Тарквиний и отдает в дар своей жене. Та же, узнав все о своей рабыне, спустя некоторое время отпускает ее на свободу и любит и почитает ее более всех женщин. 3. У этой Окрисии, еще в бытность ее рабыней, рождается ребенок, которому, когда он вырос, мать дает по отцу соответственное родовое имя Туллий, а общеупотребительное, т.е. личное, Сервий — по собственной участи, потому что родила она его будучи рабыней. Сервий на эллинский язык можно было бы перевести как «Рабский»[475].

II. В местных записях передается еще и другой рассказ, который возводит к мифу то, что говорится о Туллии, он содержится во многих римских исторических сочинениях. Я нашел, что о нем говорят, будто он был любимцем богов и божеств. В этих сочинениях сказано, что в царском жилище из домашнего очага, на котором римляне посвящают отборные кусочки пищи и исполняют другие священные обряды, над огнем поднялся мужской детородный орган, и что Окрисия, неся обычные жертвенные пироги к огню, первой увидела его и сразу пришла к царским особам, чтобы рассказать об этом, 2. и что Тарквиний, услышав это и после увидев знамения, пришел в изумление. А Танаквиль, будучи не только мудрой в остальном прочем, но и, конечно, знающая все, что относится к прорицаниям, получше любого тиррена, объяснила ему, что порождению царского очага суждено стать сильнее человеческой природы из совокупления женщины с видением. И когда то же самое проявилось и в остальных знамениях, царь решил, чтобы Окрисия, которой первой явилось чудо, вступила с ним в связь. После этого женщину, украшенную так, как велит обычай украшать тех, кто выходит замуж, запирают одну в помещении, в котором видели знамение. 3. Когда в связь с ней вступил кто-то из богов или божеств, Вулкан[476], как считают некоторые, или хранитель жилища, и после совокупления исчез, она забеременела и в надлежащие сроки родила Туллия. Это повествование, которое кажется чем-то не вполне достойным доверия, делает менее неправдоподобным другой божественный промысел, связанный с этим человеком, удивительный и необычный. 4. Так, однажды, когда Туллий уснул днем во внутреннем портике царского дворца, вокруг его головы вспыхнул огонь, и мать его, и жена царя, проходя через покой, и все, кто оказался тогда вместе с женщинами, увидели, что пламя[477], осветившее всю его голову, держалось все время, пока рядом не встала подбежавшая к нему мать и не разбудила его, тогда пламя, рассеявшись вместе со сном, исчезло. Вот что рассказывают о его происхождении.

III. Действительно достойно рассказа то, что он