Сжав в ладони здоровой руки кристалл, землянка мысленно сформировала стрелу и выпустила ее на придавивший ее камень. Тот глухо раскололся надвое. Выдохнув, Аня села.

«Меня ждет дочка».

Не так, совсем не так она представляла встречу с мамой. Это должна была быть теплая встреча, легкое спасение, продуманный побег. На худой конец долгожданные объятия… А на деле они не узнали друг друга, потом не поверили друг другу, а потом опять потерялись.

Стиснув зубы и с трудом вскарабкавшись на ноги, Аня подняла голову и выглянула из-за моста: заброшенная пустая набережная наверху, все те же кривые каменные дома и крутой спуск к реке, от которой остались лишь лужи грязи местами. И никого вокруг.

«Никк, а куда делись жрецы?»

Он не отвечал. Кажется, пробирался по какой-то лесенке, настолько увлеченный спасением Ани, что даже не слышал ее мыслей. Убедился, что землянка в безопасности, и больше ее не слушал.

«Хотя бы скажи, в какой вы стороне! Я пойду вам навстречу».

Бесполезно.

Выругавшись, Аня сделала пару шагов вперед, затем назад. Все тело ныло при каждом движении от синяков и ссадин, а запястье болело так, что кружилась голова (может, и сотрясение есть, вообще отлично), даже если бы Аня хотела, ей некуда было идти: забраться наверх, на мостовую, в таком состоянии она не смогла бы.

Ругаясь сама с собой и проклиная весь мир перед всеми богами, каких только знала, землянка не заметила, как вдоль мостовой проскользнула длинная тень. Только когда эта тень, точно неосязаемый ветер, уже неслась по откосу прямо навстречу ей, Аня застыла.

«Что делать?»

Кто бы ни был незваным гостем, он Аню видел. В одной руке у противника блестел меч, а другую он держал над головой с немой угрозой, точно как делал Хораун, когда отбрасывал своих противников в разные стороны, как пешек. Если Аня побежит прочь, будет лишь хуже.

— Еще один шаг, и я убью тебя одной мыслью! — крикнула она грозно, но голос дрогнул, выдавая ложь в словах.

— О, пожалуйста, только сделай все быстро, — последовал саркастичный ответ. — А то прошлая моя смерть включала слишком много крови.

Тень вышла на бледную полоску света, и Аня узнала Хэллхейта. Он где-то раздобыл алый плащ, как у жрецов, и накинул его поверх своего черного кожаного мундира. Подойдя, Лир опустил руку и спрятал телепортационный кристалл в карман, а затем испытующе посмотрел на Аню, точно не знал, какой реакции от нее ожидать.

«Он настоящий? — мелькнуло в Аниных мыслях. — Хотя, конечно, настоящий. Никто не способен подделать фирменный сарказм Хэллхейта».

Никогда прежде Аня так не радовалась появлению Лира: будто его приход решил все ее проблемы разом, а если не решил, так переложил их на плечи фомора, и теперь землянка могла спокойно плюхнуться где стояла и зализывать раны.

Однако еще Аня слишком ярко помнила, как этим самым клинком Лир убил подставную Еву, хотя и не знал, что та лишь подделка. С легкостью, присущей только убийцам. Аню разрывало теперь от желания ударить Хэллхейта кулаком в челюсть и броситься ему на шею.

«Неужели только убийца способен теперь меня спасти?»

— Я тебя не просила о помощи, — процедила сквозь зубы Аня и хотела надменно сложить на груди руки, но вспомнив о сломанном запястье, осталась просто неподвижно стоять.

— Думаю, еще как просила, — огрызнулся Лир, сердитый огонек мелькнул в его взгляде. Точно Хэллхейт. — Я убил троих тифонцев, что спускались сюда за тобой, но если желаешь, видел еще с десяток неподалеку, могу позвать.

— Откуда мне знать, может, и с ними ты заключил сделку!

— Я заключил уже столько сделок, что тебе и не снилось, землянка!

— И какая из них подразумевает мое убийство?

Лир застыл. Испуг отразился в его глазах, который, однако, быстро перерос в негодование, фомор поджал губы, точно собирался плюнуть Ане под ноги.

— Я слышала ваш разговор с Дафной на веранде в лесу, можешь больше не притворяться, — продолжила Аня, набираясь уверенности с каждым словом. — Чувствовала, что чувствовал тогда ты — ты и впрямь способен обратить весь мир в прах ради своих убеждений. Чего ждешь?

— Ты подслушивала? Сколько раз я просил не рыться в моей голове? Ты до сих пор ничего не понимаешь, Аня, ты…

Остававшееся перекрытие моста накренилось, огромный кусок бетонных перил откололся и полетел прямо на них. Не растерявшись, Лир подскочил к Ане и схватил ее за плечо. Мгновение, и они уже стояли в узеньком переулке между высоких зданий. Гул рухнувшего моста донесся из-за угла.

— Сколько раз ты был в Тиамтуме прежде, если знаешь все закоулки и так ловко перемещаешься по городу? — поинтересовалась Аня. — Мы должны вернуться, Никк придет за мной туда.

— Так скажи ему, чтобы шел сюда, — равнодушно отозвался Хэллхейт, заглядывая за поворот. — В Тиамтум можно телепортировать, а вот телепортировать отсюда нельзя. И жрецов слишком много, чтобы пробираться через весь город к тоннелям. Единственное достаточно высокое место, откуда можно телепортировать на поверхность, там.

Проследив за взглядом Лира, Аня поежилась: он смотрел точно на три башни, стоящие в центре города, бледные огни плясали в их окнах, наводняя улицы вокруг движущимися полутенями. «Будто вход в потусторонний мир».

— Не могу, боль мешает концентрироваться, — призналась она, кивнув на свое распухшее запястье.

Без слов Хэллхейт достал маленький голубоватый адри с серебристыми прожилками и протянул Ане. Поколебавшись, она взяла камень и приложила к руке. Жар под кожей сразу стал растворяться.

— Ты ничего не понимаешь, — продолжал Лир, не глядя на нее. — Да, я сказал Даф, что сотру весь мир в прах ради нее. Но я не ответил на ее следующий вопрос, не сказал, что смогу убить тебя с Никком, — он сделал паузу. — И не могу, даже если бы захотел.

— То есть?

— Вспомни нашу последнюю тренировку по фехтованию. Даф меня почти обыграла, а потом я метнул кинжал в твою сторону. Промахнулся.

Сердце у Ани сжалось, а потом забилось сильнее, словно тот самый кинжал опять пролетел перед ее носом только что. Промахнулся, то есть…

«…и правда целился в меня?» — Аня тогда решила, что лезвие просвистело в сантиметре от нее намеренно, что тем самым Хэллхейт хотел сбить с толку Дафну и преподать им с Никком урок о том, что никогда нельзя терять бдительность.

«Это был не урок». — Уроки давно закончились.

Забыв о конспирации, Аня медленно обошла Лира и остановилась прямо посреди дороги, заглянув Хэллхейту в глаза. Его чернильно-черный, немигающий взгляд уставился на нее в ответ. Фомор стоял, сутуло опустив плечи, но все равно от него веяло смертельной опасностью, от которой все инстинкты советуют бежать прочь. Но Ане до сих пор не хотелось бежать. Почему?

— Ты хотел убить меня, Лир. Хочешь. Почему?