Аня с Никком переглянулись. Так просто? Одним движением тифонец сломал полдома и не выглядел ни капли уставшим? Силы Хорауна и Смерона по сравнению с его силами были просто детской насмешкой.

«Мы доверим им свои жизни?» — с сомнением спросила Аня у Никка.

«Есть вариант получше?»

Варианта получше не было, и Аня двинулась следом за Евой. Сзади уже раздавался грохот разлетающихся со ступенек камней.

Ева определенно знала устройство Тиамтума и все его тайные лазы, потому что ловко и быстро проскочила два этажа и выбралась через форточку на крышу дома пониже. Кровля оказалась гладкой и скользкой, и Ане пришлось цепляться за торчащие из шпиля посередине подсвечники, чтобы перейти на другую сторону.

— Что значит «снова»? — окликнула она маму, едва поспевая. Никк осторожно шел рядом, а Фарн по-прежнему разрушал позади все, что они уже прошли. Погоня все равно не отставала.

— Что? — Ева обернулась.

— Ты сказала «мы все обречены снова». Что это значит?

— Ах, это… — она вытянула руки и подтянулась к окну под навесом шпиля. Аня сделала то же самое, очутившись в башенке со спиралью ступенек, уходящих во мрак. Ева побежала вниз. — Скажем так, у меня для вас плохие новости.

— А конкретнее? — голос Никка разнесся эхом по башне.

Ева цыкнула на него.

Все четверо спустились вниз и бесшумно притаились у выхода. Аня не знала, где теперь находится, но была почти уверена, что они ушли не так уж и далеко от центра города. Значит, они все еще в опасности, значит, их по-прежнему ищут, только куда бежать? Она даже не представляла, где теперь тот тоннель, по которому они с Никком пришли в Тиамтум, оставалось лишь довериться Еве. Можно ли довериться Еве?..

Фарн выглянул через щель в двери.

— Вижу восьмерых, — прошептал он. — Нет, девятерых. Слишком много, не одолеем.

— Ну и шумиху вы подняли, даитьяне, — заметила Ева, сжимая рукоятку арбалета на поясе.

«Мы не даитьяне, — вздохнула Аня. — Я не даитьянка».

— Так, уходят. Остались трое, — Фарн аккуратно приоткрыл дверь и высунул голову наружу. — На счет три бежим за перекресток. Раз, два… сейчас!

Он распахнул дверь настежь и взмахнул рукой, дважды сжав и разжав кулак. Двое крадущихся по дороге жрецов отлетели в сторону, ударившись о стену и рухнув без чувств. Ева выпустила усыпляющий дротик в третьего и, не останавливаясь, побежала вдоль тротуара.

Пришлось потушить кристаллы, и Аня видела лишь длинные тени Никка и Евы перед собой. Отчего-то она вспомнила, как пыталась сбежать от Хэллхейта, когда впервые оказалась с ним один на один в заброшенной крепости на краю Патила. Тогда она боялась не меньше. Боялась Хэллхейта, а сейчас отдала бы немало, чтобы тот оказался рядом. Чтобы он взял Аню за руку и вытащил из этого подземелья, сердито, грубо и резко. Спас.

Лир всегда неведомым образом умел сбегать от смерти.

Преодолев перекресток, все забежали в крытый тоннель, здесь пока было тихо, но если кто-то решит проверить, то тут же их обнаружит: буквально через каждый метр натыканы окна, обращенные с одной стороны на то, что очевидно, когда-то служило площадью, а с другой на настроенные друг на друга дома.

— Так что за новости? — спросил Никк, повернувшись к Еве.

Та уселась под окном и закрыла глаза, переводя дыхание. Ее правая рука пересчитывала оставшиеся в ремне на бедре дротики.

— Ты мне не нравишься, даитьянин, — сказала она, закончив считать. — Слишком настойчивый, знаешь? Такие не умирают легко.

— Не планирую умирать сегодня.

— Хорошо, — она открыла глаза и посмотрела на Никка. — Я тоже.

— Проблема в том, что Землю и Да’Арию связывают не только Лăры, — произнес Фарн. Плавным движением руки он управлял валявшимися на дороге камнями, и те покорно складывались у входа в тоннель, преграждая путь неприятелям.

Аня поежилась. Фарн опять принял свое обличье, и бледный свет освещал чешуйки на его шеи. Почувствовав Анин взгляд, следящий за ним, он спросил:

— Крейн еще жив?

— Да, — тихо ответила она.

— А ледяной замок АмараВрати все еще сияет?

— Конечно.

— Должно быть, красиво.

— К чему вы клоните?

Фарн опустил последний камень и повернулся к Ане. Его кошачьи зрачки будто видели ее насквозь.

— Вы были на Земле, мы не были на Да’Арии, но знаем обо всем, что творится у вас на планете, вас это не смущает?

Недоверчиво щурясь, Аня машинально сделала шаг ближе к Никку.

— Что вы знаете о древних людских народах? — спокойно продолжал Фарн. — Инки, атланты, минойцы, — сколько цивилизаций, и все исчезли бесследно. Все спрашивают, как такое возможно? — покачал головой. — Они покинули свои города, ушли в другие земли, но куда? Зачем? Все задают вопросы. Только вопросы неправильно формулируют. Какой у вас сейчас год?

— Тридцать одна тысяча сто восемьдесят девятый, — сказал Никк.

— Нет, сейчас сто сорок две тысячи девятьсот девяносто четвертый. Как тебе такая цифра, даитьянин? — Ева улыбнулась как-то печально. Никк уставился на нее. — В этом году живу я, и все же мы с тобой встретились, забавно, правда? Но только если об этом не думать. Время тоже является местом, и все наши исчезнувшие народы перешли не на другую точку на карте, они путешествовали во времени.

— Хочешь сказать… — начала Аня, но не смогла найти слов для своих закружившихся мыслей.

«Ты не можешь изменить судьбу», — говорила ей Рилл.

«Кто сказал?!»

«Ты».

— Я потратила полжизни, изучая историю, которой официально не существует, — кивнула мать. — Все давно написано. Да’Ария и Земля, это не две планеты, а два времени.

— Что? — паника отразилась в зрачках Никка, когда он посмотрел на Аню. Может, это была ее паника, может, оба они были в ступоре от услышанного. Все, что говорили Ева и Фарн, не имело никакого смысла — сначала — но чем больше Аня размышляла (или пыталась размышлять), тем больше верила и меньше хотела верить.

Прошлое и будущее в едином моменте — так она ощущала себя каждый раз, когда видела сны про Ивэйн. Сколько раз уже состоялся этот разговор? И сколько из этого помнила Аня?

«Ты все видишь».

Амариллис кивнула.

«Все, все».

Когда-то давно в Келасе Нааек говорил Ане, что «Книгу Судеб» принесли на Землю предки даитьян. Мантр показал Ане и Никку, как эту самую книгу создали — создали вовсе не даитьяне, а Лăры. Лир сказал, что первый портал между Да’Арией и Землей открыл вовсе не Никк, а УрМайя, тифонка, которая встретилась с богами самая первая, которая знала, на что те способны, знала, что они всех обманут. И никто ее не послушал…