Он схватил маску за клюв и поднял её. Отпропотевшей, гладкой кожи исходил пар.

— Ого-о! У тебя очень красивые глаза, — Бушуй слишкомшироко раскрыл челюсть, видя, как длинные белые волосы треплет лёгкий ветерок.Глаза Ворона были глубокого, фиолетового цвета. — Но я помню, когда ты впрошлый раз в деревне, ты выглядел иначе, — Бушуй сказал это и тут жезагрустил. Он вспомнил доброго старика Вторака, своих друзей, старших братьев,отца… Теперь никого нет, и он почти что остался один.

— Это мой настоящий облик, — солгал Ворон. — Норедко кто видит меня таким, какой я есть. Обычно люди видят во мне лицо,которое ожидают увидеть, — Он откусил небольшой кусочек от жаренной крысыи хотел было поморщиться, но проглотил кусок. Затем ещё, и ещё.

Далее, ели они молча. Ворон дал Бушую воды из фляжкии тот жадно глотал её, попеременно поедая свой шашлык. Когда он набил своёдетское пузо, то с довольным видом завалился недалеко от костра, где успелрастаять снег.

«Подумать только, этот ребёнок ест крыс и всю ночьсидит в сырой землянке, но даже не жалуется, — Ворон видел, как мальчикулыбается, глядя на лазуритовое небо. — Наелся крыс и доволен, как слон,подумать только!» — Каин вдруг почувствовал, как странное, давно забытое теплопротекает в области его сердце и впервые за долгие годы, улыбнулся. Искренне,без тени иронии и сарказма, какие он обычно выказывал всем остальным.

Он вспомнил далёкое, совсем забытое детство. Насекунду ощутил, как к нему касается рука матери, почувствовал доброжелательныйвзгляд отца. Он вспомнил своего старого друга, не того, кем он стал сейчас, атого, кем он был. Прозорливым, весёлым, несмотря на свою глубокую инвалидностьи невозможность двигаться.

«Ты улыбался, даже сидя в коляске, не в силахдвинуть ни рукой, ни ногой, — подумал про себя Каин. Он вспомнил изумрудныеглаза того мальчишки, вспомнил как они играли. И пусть, что их считали странными,а самого Каина часто поддевали тем, что он играет с инвалидом. Со слабым,беспомощным и немощным. Но он всегда защищал своего друга. Всегда держал кулакиза себя и за него. И никогда его не оставлял.

«А что теперь? — Он, не думая, вытянул извнутреннего кармана одежд пачку сигарет и закурил. — Теперь ты летаешь так высоко, что вряд ли ясмогу тебя коснуться. И я всё пытаюсь за тобой угнаться, — Каин протянул пальцык небу, будто желая ухватить силуэт своего товарища, который летел всё выше ивыше. — Я взлечу на твою высоту, друг, — пообещал он себе вот уже в которыйраз, — и взлечу ещё выше. И тогда мы снова… станем настоящими друзьями…»

— Э-эй! Ты что, уснул что ли? — Бушуй бил Каина вплечо своими крошечными кулачками. — Просыпайся, что ты, небо ухватить решил?

Лживая маска снова наползла на его лицо, и грустнаяулыбка обратилась в ехидную усмешку.

— Нет, просто… Брось, я просто задумался, — Каинбросил сигарету в снег, и та зашипела. — Ты что-то хотел?

Бушуй отвернулся, не желая показывать своего лица.

— Когда… когда мы пойдём к папе? Я ужаснососкучился.

— Истинным вождям не гоже скучать, — Каин хлопнулмальчика по плечу, как бы подбадривая. — Бык сейчас… — «Вырезает когда-тодружественным вождям их сердца», — занят… Демоны из Каменных Городов сейчаснаседают, и твой бравый отец защищает свой народ от них.

— Но потом мы пойдём к нему? И к маме? Да? Да?

— Да, — кивнул Каин. Пусть он и нагло ему лгал,мальчишке не стоит знать правду. Не стоит знать, что он лишь пешка в его игре,в игре, где правят грехи. Но цель, как говорил себе Каин, оправдывает средства.— Обязательно, не переживай насчёт этого.

Когда солнце встало в горизонт, Бушуя сразил сон. Мальчиксвернулся калачиком и спал спиной к костру, слишком близко. Каин отодвинулмальчишку подальше и тот, инстинктивно прижался к его ногам. Каин хотел егоотодвинуть, но, увидев, как лицо Бушуя становится недовольным, не решился.

«Не смей к нему привязываться, — говорил он самсебе, — это твоя пешка. Твой инструмент. Если ты привяжешься к нему, то весьтвой план пойдёт прахом. Так что не смей…»

Решив отвлечься от мыслей, он сел в позу лотоса,сложил руки знаком Ворона и глаза его стали белыми, скрыв фиолетовый хрусталик.

Он был чёрной птицей, которая сидела на ветке. Взмывчёрной стрелой в небо, он миновал ряды берёз и тополей, прилипших друг к другу,тонкую речку, которую почти сковал мёртвый лёд… Наконец, заметив чёрные,выжженные деревья и разваленные бревенчатые постройки, он слетел на ветку,невдалеке от каменного алтаря, что стоял подле статуи. Каин видел трёх человекв чёрных одеждах. Два скрещённых христианским крестом клинка, на пересечениикоторых зияло всевидящее око — этот символ был вышит на левой или правойгрудине костюма или за спиной. Такое расположение позволяло даже самым далёкимлюдям понимать, что перед ними стоит не простой солдат, а член СвятойИнквизиции, спец. корпуса «Зима».

Один человек был беловолосым, обросшим инвалидом спротезированной рукой, другой — чуть выше ростом и шире в плечах, с короткойбородкой и голубыми глазами. Третий, как понял Каин, был пленником этих двоих исвязанный лежал на алтаре.

«Неужели, всё складывается так замечательно?»

Птица, чьим тельцем управлял Каин, раскрыла чёрныекрылья и слетела вниз, прямо к распластавшемуся пленнику. Увидев ворону, тотзаёрзал на камне и что-то промычал, но больше никто на это внимания не обратил.Только однорукий инвалид, взглянув на птицу, принялся лепить снежок.

Парни говорили о Когносе, но Ворону нужно было неэто. Он хотел знать, что эти придурки сейчас замышляют. Зачем им пленник? И какони так удачно забрели в этот лагерь?

Каин принялся слушать внимательно, но чёртов снежокугодил вороне