выр-рву! — пригрозил объект иного происхождения № 2, когда Виктор, увернувшись от гипертрофированных рук, вырвал орудие из нижней конечности чудовища и замахнулся для очередного удара.

Однако, прежде чем лезвие топора коснулось массивной головы сорняка, одно из звеньев цепи поддалось чудовищному порыву и лопнуло. Объект иного происхождения № 2 с поразительной ловкостью уклонился от атаки и ударил в ответ. Огромный кулак чудовища врезался в грудь сотрудника отдела ликвидации. Из-за лиственницы раздалась ругань Леонида Дубинина, который от неожиданности потерял равновесие и грохнулся на спину.

— Твою ж мать, — промычал опрокинутый на землю Виктор. Удар сорняка оказался настолько мощным, что казалось, будто в грудь прилетело целым булыжником.

Объект иного происхождения бросился вперёд. Пересилив сковывающую боль, специалист по защите от ЧужАк перекатился в сторону и успел закрыть руками голову до того, как сорняк нанёс очередной удар, который всё же оставил на лице Виктора пару царапин. Сотрудник отдела ликвидации попытался вскочить на ноги, однако сорняк пнул его в бок, а спустя мгновение небрежным взмахом уродливой руки попал по челюсти и всем весом навалился на ошеломлённого специалиста по защите от ЧужАк. У Виктора потемнело в глазах.

— Он-на мой-а! — прошипел сорняк, скрюченные пальцы которого оплели и сковали горло противника, — он-на мой-а, не от-д-дам! Сдо-ох-ни! Тва-арь!

— Пошёл ты на… — налетев сбоку, Дубинин ударом цепи на мгновение оглушил сорняка и мощным пинком сбросил его с товарища.

— Чёрт! Вот же ж, — произнёс Виктор и рукавом куртки вытер кровь с разбитой губы, после чего взглядом отыскал затерявшийся среди листвы инструмент.

— Биту тащи, — рявкнул Леонид, встав между коллегой и сорняком, — биту тащи, мать твою!

Виктор вскочил на ноги и метнулся к тому месту, где оставил снаряжение. Пока он, шипя от злости и сплёвывая пузырящуюся на губах кровь, возился с крышкой канистры и обматывал тканью конец бейсбольной биты, Дубинин неистово молотил сорняка цепью. При каждом ударе от чудовища отлетали куски кожи, наполовину мутировавшей в древесную кору. Объект иного происхождения № 2 хоть и превосходил Леонида в росте и физической силе, но заметно уступал тому в ловкости. Взбешённый сорняк размахивал корявыми ручищами, намереваясь схватить человека и исполнить одну из своих немудрёных угроз, однако противник каждый раз ускользал от атаки, вновь и вновь обрушивая цепь на громадную голову и сутулые плечи мутанта.

— П-по с-те-е-не раз-маж-жу те-е-бя, тва-а-арь, — щёлкая одеревеневшей челюстью, произнёс объект иного происхождения № 2 и с мерзким скрипом отпрыгнул в сторону, избежав очередной порции боли.

— Где ж ты тут стены найдёшь, пенёк глазастый!? — Леонид оглушительно заржал, чем ввёл в ступор создание напротив, которое так стремительно деградировало в плане умственных способностей, что в скором будущем, к гадалке не ходи, попрощается со способностью понимать и воспроизводить человеческую речь, а уж с чувством юмора у новоиспечённых сорняков всё настолько печально, что и говорить нечего.

— За-а-ткни-и-ись ме-е-лочь, — на залитой чёрной кровью морде чудовища вспыхнули уже не человеческие и даже не звериные глаза, а скорее те, взгляд которых обыкновенный человек, не состоящий на службе в организации по борьбе с ЧужАк, может увидеть только в самых бредовых, жутких ночных кошмарах.

— Угу, разбежался, — презрительно фыркнул Дубинин, — рычи и грозись, полено, да только девчонку ты уже не вернёшь. Не отдадим Юльку, ибо не твоя.

Распознав заложенный в словах Леонида смысл, сорняк немедленно набросился на человека, выставив вперёд гипертрофированные ручищи. В этот раз сотрудник отдела ликвидации уклоняться не стал. Он лишь шагнул назад и позволил чудовищу схватить себя за руки, но в то же мгновение намотал обрывки цепи на запястья противника, тем самым связав себя с сорняком. Началась борьба, в которой у Леонида, несмотря на кучу пылившихся в шкафу наград с соревнований по смешанным единоборствам, не было никаких шансов одержать верх. Однако план того и не требовал, ведь основной замысел вертелся вокруг того, что одолеть сорняка можно лишь специальным инструментом, при этом следует грамотно нанести решающий удар, для чего крайне необходимо максимально обездвижить противника, чем Дубинин, собственно, и занялся.

Лишившись возможности орудовать руками, сорняк принялся то тянуть на себя, то отталкивать и дёргать Леонида из стороны в сторону, но специалист по защите от ЧужАк упрямо сохранял равновесие, своевременно наклоняя голову, чтобы не столкнуться с прочным лбом мутанта.

— Хана тебе, Вадик, — избежав довольно неумелой подсечки, выпалил Леонид, когда в десяти метрах позади чудовища вспыхнул огонёк и немедленно устремился к месту схватки.

Топор и бита одновременно обрушились на спину сорняка. Тот взревел и дёрнулся, ошеломлённый неожиданно причинённой болью, но Дубинин сумел удержать удлинившиеся и изогнувшиеся в процессе мутации руки чудовища в цепях. Виктор ещё раз огрел сорняка по спине, после чего повторил атаку, сумев воткнуть лезвие топора в шею объекта иного происхождения, что, несомненно, возымело эффект, хоть и не совсем позитивный. Сорняк со скрипом сжался и резко извернулся, умудрившись не просто вырваться из оков, но и наказать Дубинина за доставленные неудобства, пнув ногой в живот. Объект иного происхождения одарил Виктора испепеляющим взглядом и замахнулся для страшной силы удара, однако сотрудник отдела ликвидации не растерялся и незамедлительно ткнул пылающей битой в морду чудовища, после чего швырнул орудие Леониду, а сам, вцепившись в рукоять топора двумя руками, рубанул сорняка по колену.

Раздался мерзкий хруст. Объект иного происхождения грохнулся на землю. Из надломленной конечности брызнула чёрная жижа. Ворох прошлогодних листьев разлетелся в стороны, подгоняемый хаотичными взмахами гипертрофированных ручищ. Оглушительный вой срывался то в глухой рык, то в истеричный визг. Изготовленный Георгием Никитичем и Агатой Макаровной инструмент исполнил своё предназначение — поразил сорняка единственным действенным для объекта иного происхождения № 2 способом, то есть причинив тому настоящую любовь, которая для сорняков, довольно стойких к иным видам воздействия, являлась самым пагубным чувством, ибо противоречила их природе.

— Гаси его, Витя, — Дубинин замахнулся и вдарил битой по голове чудовища, — зараза, мать твою так! Давай, Витёк, мочи козла!

Виктор глубоко вдохнул и покрепче ухватился за рукоять инструмента. На выдохе он подскочил к сорняку и всадил лезвие топора в его грудь. Скрюченные пальцы существа впились в ногу Виктора и рванули вниз, оставив длинные борозды на штанах и глубокие царапины под ними. Леонид прервал дальнейшие посягательства на целостность плоти своего товарища серией мощных ударов по гипертрофированным ручищам, после чего принялся яростно дубасить по массивной голове чудовища, огнём опаляя перекошенную от гнева и боли морду.

Виктор вновь вогнал лезвие топора в заросшую шипами и коростами грудь. Никакой жалости к сорняку сотрудник отдела ликвидации не испытывал. Он знал, что человек, от переизбытка эгоизма,