Шрифт:
Закладка:
Габдул не знал, что и думать. Мечты о полете в космос рушились на глазах. Навеки. Но, быть может, гонять эту зверушку по Луне окажется занятно?
Когда отзвучали фанфары, на первом перекуре один из них высказал вслух то, что у всех было на уме:
– Водителями игрушечной машины будем? Я на такое не подписывался. Я-то думал, нас в отряд космонавтов…
Габдул посочувствовал, но отметил мысленно, что в группе он единственный татарин. И ощутил важность этого.
Вскоре несколько человек разочаровались и ушли из проекта. Остальным не давались удивительно сложные и кропотливые тренировки. Габдул все чаще испытывал нечто вроде гордости. Из двухсот сорока миллионов жителей Советского Союза лишь его и эту маленькую элитную группу отобрали для столь сложной работы. Сверхтяжелая ракета Н-1 раз за разом взрывалась, шансы советских космонавтов прогуляться по Луне таяли. А вот Луноход – настоящий, и он вскоре будет запущен в космос. Его дополнительно порадовало, что лунодром – имитатор лунного пейзажа и Центр управления строили у него на родине, в крымском Симферополе.
Уникальные вызов и шанс прославить свой род: крымский татарин в космической программе Советского Союза.
Пускай не суждено ему ступить на Луну, но это он, Габдулхай Латыпов, сын Гимадутина, потревожит лунную пыль шипастыми колесами.
Габдул стал исследователем Луны.
5
Вашингтон, округ Колумбия, 1973
Джим Шлезингер, как обычно, был в гневе.
Он стоял у окна своего кабинета на седьмом этаже, сердито взирая через бульвар Джорджа Вашингтона в сторону плотины Литтл-Фоллс на реке Потомак. Новый директор Центрального разведывательного управления стремился к переменам и находил их чересчур медленными.
– Ричардсон! – заорал он, отворачиваясь от окна. Секретаршу своего бесталанного предшественника он уволил в первый же день и теперь с интересом ожидал, кто явится ей на замену. Дверь открылась. Вошла высокая собранная женщина с блокнотом и ручкой.
– Да, сэр. – Мона Ричардсон за восемнадцать лет в управлении многих начальников повидала и быстро прикидывала, как эффективней всего сработаться с этим.
Директор ЦРУ и не взглянул на нее.
– Вы посмотрите на это! – рявкнул он, дергая подбородком.
Мона подошла и встала рядом с ним у окна.
– Вот там, по идее, должны были устанавливать дорожный указатель с эмблемой управления, – сказал он, глядя на движение. – Почему ничего не происходит?
– Я вчера связалась с Департаментом общественных работ округа Фэрфакс, сэр. Меня заверили, что указатель изготовлен в согласии с вашим запросом и сегодня его планируют установить. Я снова переговорю с ними.
Он развернулся и посмотрел на нее темными глазами из-под тяжелых бровей, потом покачал головой. Подумать только, указатель, который будет всем демонстрировать, где находится Государственное управление разведки!
– Пожалуйста, еще кофе мне принесите.
Мона кивнула и безмолвно ретировалась.
Шлезингер снова обернулся посмотреть на улицу. Полез в карман твидового пиджака, разыскал трубку и крепко стиснул ее зубами. Вытащил из другого кармана зажигалку и запалил табак, несколько раз пыхнул, медленно выдыхая через нос. Никсон, как обычно, оказался прав. Преторианская гвардия устаревших, предпочитавших узкий круг общения шпионов в кожаных туфлях, унаследованная им, служила сама себе и посторонних презирала. Тут нужна основательная прополка сорняков, и кому, как не ему, этим заняться.
Он повернулся к столу, взял с него лист бумаги и начал читать, пока курил.
Шлезингер уволил восемьсот тридцать семь человек, в основном из так называемого директората планов – рыцарей плаща и кинжала ЦРУ. Лично сообщил об увольнении двенадцати высокопоставленным служащим и поменял его название на «директорат операций». Прополка сухостоя. Он хотел убедиться, что эти люди не опозорят Никсона. И страну.
Работа в корпорации «РЭНД» и бюджетном комитете правительства наглядно показала ему, как технологии меняют мир. Соединенным Штатам старыми методами холодную войну не выиграть. Два года он руководил Комиссией по атомной энергетике и дополнительно проникся впечатлением от технологической мощи. Взаимное гарантированное уничтожение? Он только головой покачал. Безумцы, что с них взять! Америке нужно что-нибудь получше. ЦРУ стремилось выяснить пределы новой технологии, добыть разведданные, недоступные остальным странам мира. Пока не слишком поздно.
Он вернулся к окну и поднял глаза к синему небу. Наши истребители и разведсамолеты тоже не слишком-то хорошо справляются. Мы просто делаем то же, что делали всегда. Кто-то должен как следует встряхнуть это болото. И пусть неудачники уйдут.
Мона дважды стукнула в дверь и выдержала паузу, как ее и проинструктировали. Ничего не услышав, вошла со свежезаваренным кофе и молча поставила поднос на столешницу. Бросила взгляд на нового шефа, продолжавшего смотреть вдаль. Высокий, с густой седеющей шевелюрой, широким лбом и подбородком с ямочкой. Красивый мужчина. Жаль, что при этом – надменный ублюдок.
Шлезингер обратился к ней, не удостоив взглядом:
– Свяжите меня с Сэмом Филлипсом.
* * *
В двадцати трех милях на северо-восток, на девятом этаже здания Агентства национальной безопасности – истинно уродской прямоугольной постройки на территории армейской базы Форт-Мид, генерал Сэм Филлипс разглядывал модель самолета, которая у него стояла на книжной полке в кабинете. P-38 «Лайтнинг» – он на таком истребителе летал в войну над Германией.
Дизайн машины продолжал его восхищать. Большие сдвоенные двигатели «Эллисон V-12» с турбонаддувом выдавали тысячу шестьсот лошадок, вращаясь в противоположных направлениях для минимизации крутящего момента. Ему нравилось ощущение, возникавшее, когда выводишь движки на максимум, позволяя исполинам тянуть тебя ввысь, точно тракторам, все быстрее и быстрее. Он как-то раз достиг четырехсот миль в час: боезапас исчерпался, пришлось удирать от «Мессершмитта-109» к безопасным берегам Англии.
Склонившись к полке, он пристально вгляделся в модель – уже не впервые. И едва заметно покачал головой, любуясь эффектом: самолет будто исчезал при взгляде спереди, из встречного ветрового потока. Неудивительно, что птичка эта носилась так стремительно. Прекрасное, продуманное инженерное творение. Инженеры «Сканк уоркс» в «Локхиде» разделяли его взгляды. Результат – вот главное.
Он бросил быстрый взгляд на фотографию американского флага на Луне в рамке: экипаж «Аполлона-11» подписал ее для него. Нил Армстронг собственноручно: «Генералу Сэму Филлипсу с благодарностью: без вас этого флага здесь не было бы».
Пора возвращаться к работе.
– Вам звонят, генерал, – сказала секретарша из соседней комнаты. – На первой секретной линии директор ЦРУ Джеймс Шлезингер. – Миновал удар сердца. – Вы свободны?
Только этого мне не хватало. Он повздыхал.
– Да, Джен, давай его сюда, пожалуйста. – Бежевый телефонный аппарат на столе затрезвонил, подчеркивая настойчивость вызова миганием индикатора при
