Шрифт:
Закладка:
Том нажал кнопку передачи.
– Хьюстон, что у нас дальше?
– Пятнадцатиминутный перерыв, пока мы симуляцию перезапускаем. Потом повтор тренировки перехода на окололунную орбиту.
– Звучит соблазнительно, – ответствовал Том. Повернул заводную головку на часах, и команда «Аполлона-18» начала вылезать из тренажера командного модуля.
* * *
Каз, наблюдавший за их действиями через множество панелей поста инструктора в соседнем помещении, позволил себе на единственный миг задуматься, каково им там – в тренажере готовиться к экспедиции «Аполлона-18». Они с Люком и Майклом летали с Патаксент-Ривер, все в ту пору были летчиками-испытателями; до несчастного случая он их почти ежедневно встречал и почти ежевечерне пил с ними пиво. Следя, как эксперты создают команде одну проблему за другой – критически важно, чтобы Том, Люк и Майкл еще до старта проработали все возможные сбои и научились их устранять, – он с легким сожалением подумал, что подкинет сейчас им самую крупную пакость.
После душа Майкл и Люк направились прямиком обратно в тренажер, а Том задержался с инструкторами. Заметив Каза, он подошел к нему и расплылся в улыбке:
– Какими судьбами? Казимирас Земекис! А ты стал еще уродливей, чем мне помнилось.
Каз пожал ему руку и улыбнулся в ответ. Тома он не знал так же хорошо, как двоих других, но он с ним учился на одном курсе в школе летчиков-испытателей на базе ВВС Эдвардс, что в калифорнийской пустыне Мохаве.
– Рад встрече, Том, – проговорил он. – Вы трое хорошо поладили.
– Ага, мы доберемся туда. Эти наши мучители уж позаботятся нас натаскать.
Каз произнес:
– После тренировки мне нужно поговорить с вами. – Он сделал паузу. – Новая инфа из Вашингтона.
Том нахмурился. Сюрпризы ему не нравились, особенно как командиру будущей экспедиции. Он посмотрел на часы и резко кивнул:
– Хорошо. Но мне пора возвращаться. Увидимся на разборе полета.
* * *
Покидая тренажер и выходя из 5-го здания, Каз на мгновение остановился – запутался, где находится. Посмотрел на парковку перед собой и девятиэтажное прямоугольное здание справа, сличил это с увиденным сверху при пролете «Сессны». Повернул направо через открытый четырехугольный двор и направился к Центру управления полетами.
Снаружи ЦУП выглядел непримечательным трехэтажным зданием из оштукатуренного цемента, с затемненными от техасского солнца окнами. Каз прошел по дорожке к входу: архитектор там не сильно напрягался выразить запрос нации на величественную космическую программу. Угловатые бетонные формы втиснуты между постмодернистскими кубами в стиле брутализма. Фирменное правительственное уродство.
Каз полез в карман спортивной куртки и вытащил новый бейджик НАСА, который ему выдали этим утром. Сидевший перед тремя тяжелыми серебристыми дверями охранник взял бейджик, сличил код здания и вернул.
– Добро пожаловать в ЦУП, – любезно проговорил охранник, нажав кнопку.
С громким щелчком открылась ближняя дверь. Точно банковское хранилище, подумал Каз. Поглядим, что у них тут за сокровища.
Увиденное им внутри произвело не большее впечатление, чем внешний вид здания. Бледно-серые коридоры, освещенные флуоресцентными лампами, практичный линолеум, блеклые распечатки фото Земли и Луны в дешевых черных рамках на стенах. Каз шел по стрелкам на маленьких указателях «ЦУП». Лифтов было два, на одном висела табличка «Не работает», и Каз, оглядевшись, предпочел подняться по лестнице.
Он предъявил бейджик очередному охраннику, сидевшему перед прочной на вид дверью; тот кивнул и оттопырил большой палец в сторону двери. Каз толкнул ее, потом налег сильнее: дверь оказалась еще тяжелей, чем он предположил. Аккуратно притворил за собой, стараясь не шуметь. И вдруг очутился в самом средоточии пилотируемых космических полетов – люди тут работают.
Он был в помещении со множеством бледно-зеленых пультов: установленные рядами, те поднимались все выше, точно в амфитеатре. Все рабочие места были обращены к трем большим экранам слева от Каза, сиявшим оранжево-желтой иероглификой чисел, акронимов и схем. Над каждым пультом Каз видел лицо, озаренное сиянием дисплеев и затуманенное вуалью сигаретного дыма. Специалисты носили полугарнитуру, чтобы слышать и радиопереговоры, и голоса соседей. На стенах висели эмблемы предшествующих космических полетов, вплоть до «Джемини-4».
Каз стоял и смотрел на работу команды ЦУПа, а те общались с экипажем будущего «Аполлона-18», который снова приступил к тренировке в 5-м здании. Казу попалось на глаза знакомое лицо: летчик-испытатель тоже заметил его и помахал рукой. Каз проложил себе путь между пультами, стараясь не беспокоить операторов.
В итоге он очутился за пультом капкома, увидел Чада Миллера, командира дублеров «Аполлона-18», и пожал тому руку.
– Приветствуем в Хьюстоне, – негромко произнес Чад. – Ты с командой говорил?
Каз кивнул:
– Они хорошо справляются.
Двое с минуту понаблюдали за работой вокруг. На большой центральный экран перед ними выводилась мультяшная графика «Персьюта». Корабль собирался уже скрыться за Луной, когда Чад спросил:
– Кофе хочешь?
Каз кивнул, и двое тихо покинули зал.
Чад Миллер, подобно остальным членам основного и дублирующего экипажей «Аполлона-18», был по профессии военный летчик. Ясные синие глаза, песочно-каштановые волосы, квадратные плечи, выпиравшие из лазурной рубашки поло с короткими рукавами, которую он аккуратно заправлял под ремень, перехватывавший узкую талию, – телосложение у него было компактное. Серые слаксы, коричневый ремень, коричневые же лоферы. Пока он разливал кофе в две белые эмалированные кружки, четко видно было, как работают сильные руки и плечевые мышцы. Крупноватые армейские часы он носил на левом запястье.
– Со сливками или сахаром?
– Ни то ни другое. Спасибо.
Чад передал ему кружку и отвел в небольшую комнату, где проходили разборы полетов. Они с Казом небрежно облокотились на длинный стол и расслабились. Они были знакомы шапочно еще со школы летчиков-испытателей, но Чад служил на базе Эдвардс, а Каз – в Патаксент-Ривер, так что вместе им летать не доводилось. У Чада в тесном сообществе пилотов была репутация превосходного летчика, мастера руля и штурвала, не делавшего ни малейших поблажек ни себе, ни другим. Это качество, свойственное многим астронавтам, вызывало у Каза уважение. Чаду можно поручить ответственное дело.
Воспользовавшись паузой в разговоре, Каз задал вопрос, который дублерам ставили все:
– Думаешь, тебе лететь?
– Не-а. Том слишком здоровый бык, блин. – Чад рассмеялся. – И похоже, что восемнадцатый «Аполлон» станет последним. Мой последний шанс прогуляться по Луне накрылся. А я к этому стремился с детства.
Каз кивнул:
– Мне знакомо это ощущение. Моя карьера пилота любой сколько-нибудь топовой птички кончена. Флотские предпочитают двуглазых.
– Это не лишено смысла. Надеюсь, НАСА тебя пустит на заднее сиденье T-38.
Каз согласился с ним, потом выглянул в приоткрытую дверь, не подслушивает ли кто в коридоре.
