— Чем смогу — помогу.

— Ты не слыхал про вора, который, угрожая пистолетом, напал в переулке Криспи на одну синьору, отнял деньги, но оставил драгоценности, потом поцеловал и…

— Поцеловал?

— Именно.

— И больше ничего?

— Ничего.

— Не знаю, что сказать.

— Так ты о нем слышал?

— Нет, ничего такого. Но, если хотите, могу поспрашивать.

— Сделай одолжение.

— Разузнаю и перезвоню, комиссар.

Мими Ауджелло и Фацио вошли вместе.

— Есть новости? — спросил комиссар.

— Да, — сказал Ауджелло. — Вчера вечером, минут через пять после твоего ухода, явился с заявлением некий Гаспаре Интелизано.

— О чем хотел заявить?

— В том-то и загвоздка. Обычно люди приходят заявить, что кто-то взломал дверь, а тут все совершенно наоборот.

— Ничего не понял.

— Вот именно. Дело показалось мне весьма тонким и запутанным, и я попросил его зайти сегодня утром, когда ты будешь в конторе. Пусть лучше с тобой побеседует. Он уже здесь, дожидается приема.

— Да ты хоть намекни, о чем речь!

— Поверь, лучше будет, если он сам всё расскажет.

— Ладно.

Фацио привел Интелизано.

Сухощавый высокий мужчина лет пятидесяти, чахлая седая козлиная бороденка, одет небрежно: потертая зеленая вельветовая пара, на ногах — тяжелые крестьянские башмаки. Явно нервничает.

— Садитесь и рассказывайте.

Интелизано осторожно опустился на краешек стула. Вытер пот со лба огромным, как простыня, платком. Мими сел на стул напротив него, а Фацио — за столик с компьютером.

— Стенографировать? — спросил он.

— Пусть сперва синьор Интелизано начнет говорить, — ответил Монтальбано, глядя на посетителя.

Тот вздохнул, снова промокнул лоб и спросил:

— Мне сперва назвать имя, фамилию, дату рождения?..

— Пока не нужно. Расскажите, что случилось.

— Синьор комиссар, скажу сразу, что я владею тремя крупными участками земли, которые достались мне от отца. В основном там растут пшеница и виноград. Держу я их только из уважения к покойному, поскольку там больше расходов, чем дохода. Один из трех участков находится в предместье Спириту-Санто и доставляет кучу хлопот.

— А что с ним не так? Не дает урожая?

— Половина дает, а вторая — бесплодна. Та, что дает урожай, засеяна пшеницей и бобами. А хлопоты все оттого, что по участку проходит граница земель Вигаты и Монтелузы, так что он приписан к двум разным населенным пунктам, из чего иногда выходит путаница с уплатой городских налогов, пошлин и тому подобного. Вы понимаете, о чем я?

— Понятно. Продолжайте.

— На бесплодный участок я почти никогда не заезжаю. К чему? Там стоит домик с обвалившейся крышей, без двери, растет несколько деревьев горького миндаля, вот и все. Вчера утром я проезжал мимо на хорошую половину участка, и мне приспичило; решил зайти в дом, но не смог.

— Почему?

— Кто-то поставил там дверь. Из крепкого дерева. И замок повесили.

— И вы ничего не знали?

— Именно.

— Вы хотите сказать, что кто-то взял и навесил дверь в пустой проем?

— Вот-вот.

— А вы что сделали?

— Я вспомнил, что в задней стене дома есть окошко. Заглянул. Но ничего разглядеть не смог: окно заколотили изнутри доской.

— А у вас есть работники…

— Конечно. На участке в предместье Спириту-Санто, двое тунисцев. Но те ничего не знали про дверь. Участок большой, они работали далеко от дома. И потом, дверь наверняка поставили ночью.

— Так вы не представляете, что там устроили — жилье или склад?

— Вообще-то представляю.

— Поделитесь со мной?

— Там наверняка устроили склад.

— Как вы это поняли?

— Перед домом много следов от колес джипа или вроде того.

— А проем широкий?

— Большой ящик вполне пройдет.

В голове Монтальбано сверкнула молния. Домик. Предместье Казуцца. Большой ящик. Гроб. Отпечатки колес в пыли. Нет ли тут связи с его сном?

Наверно, из-за этого у него вырвалось:

— Надо съездить взглянуть.

Потом засомневался.

— Та часть участка, где стоит дом, относится к Вигате или к Монтелузе?

— К Вигате.

— Тогда он в нашем ведении.

— Хочешь, я поеду с тобой? — спросил Ауджелло.

— Нет, спасибо. Возьму Фацио.

Потом добавил, обращаясь к Интелизано:

— Можно добраться туда на нашем авто?

— Вот уж не знаю! Разве что за рулем будет опытный водитель…

— Посадим за руль Галло. Синьор Интелизано, вы уж простите, но вам придется прокатиться с нами.

Галло чудом изловчился доставить их до пустыря перед домом. Но ощущение было, будто их час катали с американских горок — желудок того и гляди вывалится из ноздрей.

Монтальбано и Фацио посмотрели на дом, а потом на Интелизано — тот застыл, разинув рот.

Двери не было. Зиял пустой проем. Кто угодно мог свободно попасть внутрь.

— Вам все приснилось? — спросил Фацио у Интелизано.

Тот решительно и упрямо тряхнул головой.

— Была дверь!

— Прежде чем говорить, взгляни на землю, — сказал Монтальбано Фацио.

В пыли явственно виднелись перекрывавшие друг друга следы покрышек от больших колес.

Монтальбано подошел к проему, где должна была стоять дверь, и пристально вгляделся.

— Синьор Интелизано сказал правду, дверь была, — сказал он. — Между камнями есть следы быстросхватывающего цемента — там, где крепили петли.

Зашел в дом, следом — Интелизано и Фацио.

Половина крыши обрушилась, весь домик представлял собой одно большое помещение, и там, где крыша была еще цела, лежала куча соломы.

Увидев ее, Интелизано обомлел.

— Раньше она была? — спросил Монтальбано.

— Не было, — отвечал Интелизано. — Я сюда последний раз заходил месяца два или три назад, и соломы не было. Ее сюда притащили.

Наклонился и поднял длинный кусок проволоки. Осмотрел и протянул комиссару.

— Такими скрепляют рулоны соломы.

— Может, она им была вместо тюфяка, — заметил Фацио.

Монтальбано покачал головой.

— Вряд ли сюда принесли солому ради подстилки. Могли бы и спальником обойтись при необходимости. И потом, ради одной-двух ночей зачем им было ставить дверь?

— А тогда зачем?

— Я согласен с синьором Интелизано. Это место использовали как временный склад.

— Или временную тюрьму, — сказал Фацио.

— Не согласен, и все из-за соломы, — парировал комиссар. — Ее использовали, чтобы что-то прикрыть. Если бы кто-нибудь влез и заглянул через прореху в крыше, то увидел бы только кучу соломы.

Пол был глинобитным, без кирпичной кладки.

— Помогите-ка, — обратился Монтальбано к Фацио и Интелизано. — Надо убрать солому.

Они перекидали часть соломы в другой угол.

— Хватит, — внезапно сказал комиссар, наклоняясь и всматриваясь.

Отчетливо виднелись три широких полосы, одна рядом с другой.

— Тут протащили три ящика, — сказал Монтальбано.

— И увесистых, — добавил Фацио.

— Наверное, стоит убрать всю солому.

— Согласен. Вы себе идите покурите, а я тут пошурую с Галло и синьором Интелизано, — предложил Фацио.

— Ладно. Но смотрите во все глаза, вдруг хоть какую мелочь найдете, клочок бумаги или железяку — надо понять, что тут