Приблизившись, всадники достали из ножен свои мечи.

Когда морды лошадей почти уткнулись в стекло, за которым стоял Мартын, он испуганно отпрянул. И наткнулся на живое существо.

Глава семнадцатая

За спиной у Мартына стоял седой человек в странном одеянии до пят. Странной его одежда была для мира машин и троллейбусов, для мира же рыцарей она была вполне нормальной.

Мартын непонимающе смотрел на него.

Человек этот наклонил голову и сказал:

— Король Учнаус Первый ждет вас, принц. — И указал рукой на лестничную клетку. Мартын готов был поклясться, что ровно минуту назад этот подъезд ничем не отличался от подъездов десятка других домов вокруг. Но стоило Мартыну поднять глаза, как лестница на глазах преобразилась. На стенах вместо ламп возникли горящие свечи. Роскошный ковер покрывал ступеньки, ведущие вверх.

Мартын секунду колебался, идти ли ему туда. Но, увидев, что в дверь подъезда входит один из серых рыцарей, он поспешил вслед за седым человеком.

На каждом пролете лестницы стояли стражники с мечами. Они не шевелились, словно были неживыми. Но Мартын хорошо видел, как блестят их глаза.

Его ввели в огромный зал, где у окна стоял человек в мантии, украшенной алмазами.

Мартын застыл на месте, не зная, что он должен делать дальше. Человек в мантии медленно повернулся к Мартыну. И Мартын испуганно попятился.

Перед ним в королевской мантии стоял его собственный канцлер. Только на лице его теперь не было бороды и усов.

— Вот мы и встретились, — произнес он.

— Но… ведь мы уже встречались, — попытался возразить Мартын.

— Вряд ли то можно было назвать встречей. Я знал тебя, но ты не знал меня. Мы были не равны. Теперь же все стало на свои места.

Он вновь повернулся к окну.

— Отсюда хорошо видна моя страна. — И Учнаус Первый, он же бывший канцлер Мартына, поманил его к себе пальцем.

Мартын подошел поближе.

Он глянул вниз. И если прямо под домом оставшийся серый рыцарь сторожил трех лошадей среди проезжающих мимо машин и троллейбусов, то дальше действительно расстилались горы и долины и виднелся какой-то замок, украшенный серыми флагами.

«Какой-то обман зрения!» Мартын протер глаза, пытаясь прогнать этот странный пейзаж, открывавшийся из нормального городского окна.

— Этого же не может быть, — произнес он.

— Не может, но есть, — повернул к нему голову Учнаус. — Все зависит от остроты твоего зрения и слуха. — Он указал на лошадей. — Люди внизу не видят моих всадников, потому что им не приходит в голову, что это возможно. Острота твоего зрения уже иная, поскольку ты видел все это воочию. И наоборот: ты виден жителям той страны гораздо лучше всех остальных. Тебя мои люди смогут признать в любой толпе. Ты существуешь для них, как и они для тебя. Ты есть, потому что есть они. Они есть, потому что есть ты.

Он положил руку на плечо Мартына. Но Мартын сбросил руку короля, почувствовав непонятную тяжесть, исходившую от нее.

— Хорошо, что ты встретился мне сегодня, — продолжал король, как бы не обращая внимания на поведение Мартына. — Я давно хотел тебе сказать… — И тут он наклонил свой лысый череп к Мартыну: — Не суйся не в свое дело, — зашептал он. — Проигравшие не могут побеждать. Серость должна править миром. И она уже правит им.

— Нет! — отступил в сторону Мартын.

— Я просто предупреждаю тебя, — пожал плечами Учнаус и продолжал говорить своим скрипучим голосом: — Ты бы все равно погиб. Я же хочу спасти тебя. Не ищи меч, и все будет хорошо, ты останешься живым. Я могу сделать тебя своим наместником. Ты будешь точно так же править в своем замке. Только у тебя будет другой канцлер, конечно, и другой портрет на стене. — И он зычно захохотал, а отдышавшись, вновь спросил: — Согласен?

— Нет! — Мартын отступил еще на один шаг.

— Так ты вдобавок и глуп. — Учнаус покачал головой. — Я этого не знал. Я же надеялся сразиться с умным противником, который поймет, что все эти разговоры о серости, которая будет править миром, для черни. Правят миром умные. Но надо сделать так, чтобы об этом никто не догадался. Пускай чернь думает, что все в ее руках, что все для нее. Мы договорились, я надеюсь.

— Нет! — почти закричал Мартын, делая третий шаг от ужасного Учнауса Первого.

Учнаус поднял руки в белых перчатках и хлопнул в ладоши. Тотчас вошли серые солдаты.

— Жаль, что ты ничего не понял. — Он повернулся к страже: — Отвезите его и заприте в самое глубокое подземелье, которое только можно найти в моем замке. Он выйдет оттуда через тридцать лет и три года, поэтому подберите что-нибудь поприличнее.

И отвернулся к окну. Судьба Мартына его больше не интересовала.

Стражники повели Мартына вниз по лестнице.

Глава восемнадцатая

Карета с решетками на окнах повезла Мартына в заключение. По бокам скакали стражники.

Странно было видеть эту процессию на современной городской улице. Но никто не обращал на нее внимания, а кто и замечал, тот сразу убеждал себя, что ему это только померещилось.

Мартын подергал ручку дверцы. Он был надежно заперт. Мартын прильнул к решетке, чтобы навсегда запомнить вид своего города.

Из троллейбуса, который они обгоняли, на него смотрели ничего не видящие человеческие лица.

Они смотрели и не замечали, как человека увозят во вражескую темницу. Бесполезно было пытаться докричаться до них. И только одна девочка, сидящая у окна, завороженно глядела на Мартына. Потом она затормошила свою маму, но та отмахнулась, не отрывая глаз от журнала «Огонек».

— Прощай, девочка, — прошептал Мартын. — Я вернусь к вам через тридцать лет и три года.

Троллейбус повернул направо, а карета с всадниками по бокам — налево. Кучер огрел лошадей кнутом, и они побежали быстрее. В карету почти не проникали звуки снаружи. И что еще было странным — теперь все было наоборот: теперь Мартыну казалось, что они в карете мчатся, а троллейбусы и машины движутся еле-еле. Все поменялось, когда он стал пленником. Тут действительно время текло по-иному.

Карета подъехала к реке и стала въезжать на