— Нет ли среди вас моего военного министра? Жив ли он? — спросил Мартын. И услышал в ответ, что, по слухам, военный министр жив и тоже руководит такими вот лесными солдатами.

— Мне нужно узнать, где сейчас три серых рыцаря, — сказал Мартын. Он надеялся таким образом установить местонахождение своего меча. И они отправились на большую дорогу, чтобы взять «языка».

На дороге они пропустили две большие колонны серых солдат, из-за многочисленности которых в схватку вступать не имело смысла.

— Серый серого видит издалека! — орали они. — Серый не думает, серый воюет!

И снова их любимое:

— Серость — это сила! Серость вскоре завоюет весь мир!

Когда же на дороге показались двое всадников, солдаты приготовились к броску. Через минуту засвистели веревки, врагов быстро увели в глубь леса, а у отряда стало на две лошади больше.

Как выяснилось, серые рыцари были сейчас в замке Мартына. Там они ждали приезда Учнауса Первого. Солдаты разложили на земле карту, которую достал из-за пазухи серый солдат. Она была отпечатана в императорской типографии, и все страны на ней были выкрашены серой краской. Все это называлось империей их серейшества Учнауса Первого.

Мартын находил места, где он успел побывать. Вот его замок. Вот замок королевы Трефонии. А между ними развалины заброшенного замка. Теперь все это собирался захватить Учнаус. И не только собирался: он почти осуществил свой план. Серые солдаты теперь были везде.

Глава тринадцатая

Мартын велел лесным солдатам двигаться в сторону замка. Он должен был точно установить, где меч. Шли осторожно, обходя маленькие деревеньки, чтобы не привлекать раньше времени внимания врагов.

Вскоре они стояли у заброшенного замка, расположенного как раз на полпути к замку самого Мартына. Стены этого замка заросли плющом, и даже трудно было понять, как он в действительности выглядел. Одно было ясно: замок был таким огромным, что равного ему не сыскать и сегодня. Как будто здесь жили великаны, а не люди.

Двинулись дальше. Внезапно на дороге впереди показались серые солдаты. Уходить в сторону было поздно. И завязалась битва.

Мартын сражался среди первых. Он был безмерно благодарен своим учителям в этой стране, которые научили его крепко держать меч. Научили защищаться и нападать. В его мире это не было нужно. В мире метро никому не требуется умение сидеть в седле. В мире ракет нет места мечу. Но здесь это умение было самым важным — именно оно решало, быть ли живым. Быть свободным или стать рабом.

Серых солдат оттеснили к обрыву, побеждая одного за другим. И вот она, победа!

Мартын был легко ранен. Рану быстро перевязали. Он радовался как общей победе, так и своему боевому крещению.

Не теряя времени, они двинулись дальше. И еще через один переход расположились на горе перед замком.

Заныло сердце. Длинные серые флаги развевались на всех башнях. Они спускались до самой земли, и казалось, это серые языки слизывают замок в свою ненасытную утробу.

Несколько лагерей серых солдат расположились у крепостных стен. Горели костры, на которых готовили еду. Солнце постепенно уходило за лес.

«Как можно пробраться во дворец?» — задумался Мартын, увидев, что замковый мост охранялся десятками серых солдат и один их лагерь расположился прямо перед мостом.

Однако Мартыну показали северную башню, под которой имелся потайной вход в замок.

Мартын стал готовиться к решающему походу. Все активно ему помогали — кто чем мог. Но когда он спросил, кто пойдет с ним, солдаты стали недоуменно переглядываться. Мартын покраснел. Ему было стыдно: неужели они испугались?

И тут один из его воинов выступил вперед. Это был старый солдат, он отдал службе всю жизнь, все знал и все видел. Он сказал, глядя прямо в глаза Мартыну:

— Разве ты, принц, забыл, что ты один должен добыть меч? Так говорится во всех наших сказаниях.

И он заговорил так проникновенно, словно это не он, старый воин, а народ вел сейчас разговор со своим освободителем:

— Там сказано: меч, ушедший от принца, может вернуться к нему, наполненный волшебной силой, если принц сможет добыть его сам.

Мартын вдруг понял, что они обо всем давно знали. Они понимали, что у него нет того, самого главного меча. И узнали это не от него, а из старинных сказаний. Как странно прошлое переплелось с будущим. И он, придя в этот мир слишком поздно, многого о нем не знает. А мир этот был такой же большой, как и тот, который он оставил дома.

Глава четырнадцатая

Когда окончательно стемнело, Мартын двинулся к замку. Лошадь он оставил, и сейчас шел по едва приметной в густых сумерках тропинке пешком.

Через час подошел к замку. Уже не солнце, а отсветы пламени костров играли на его стенах. Повсюду слышались крики серых солдат. И тут Мартын нечаянно столкнулся с одним из них. Солдат покачивался на ветру, прижимая к груди котелок. Мартын незаметно схватился под плащом за меч. Но солдат не обратил на него никакого внимания. Темнота делала всех одинаковыми, и он не признал в Мартыне врага.

Принц вплотную подошел к башне. Он раздвинул кусты и прижался к стене. Нащупал уступ, о котором ему говорили. Потом мечом раздвинул камни, и ему открылся вход. Глотнув напоследок свежего воздуха, Мартын нырнул в башню.

Когда дверь за ним закрылась, он сразу понял, что не предусмотрел важного момента. В этом потайном ходе царила полная темнота. Как ему был нужен факел! А того лучше — электрический фонарик! Увы, электричество здесь еще не было изобретено.

Мартын передвигался осторожно, чуть ли не на ощупь. Ему казалось, что в любую минуту он может куда-то провалиться. Возможно, это было и не так, но в полной темноте приходят в голову самые страшные мысли.

Прилив свежего воздуха заставил Мартына поднять голову. Он понял, что задохнуться тут нельзя: ветерок проникал через небольшие щели.

Мальчик сделал еще несколько осторожных шагов, как вдруг почувствовал под ногой пустоту, в которую полетели мелкие камешки. Они падали туда вместо Мартына. Напуганный, он решил вернуться на ближайшую широкую площадку, но стоял, не решаясь сдвинуться с места. Лучше пересидеть тут до рассвета — вдруг эти щели в стенах пропустят хоть немного света и позволят более безопасно двигаться вперед.

Он ощупал место под собой, чтобы не скатиться в пропасть, и медленно сел у стены.