Шрифт:
Закладка:
Он глубоко вздохнул, стараясь скрыть дрожь в голосе, и произнёс уже твёрдо:
— Нужно отвести его матери-настоятельнице. — Маленькая рука с тонкими, почти прозрачными пальчиками сжала грязный ворот рубахи Крида. Сила в этом жесте была поразительна, несоответствующая его возрасту. Это не было детским любопытством, а осознанной решимостью, рождённой тяжёлыми жизненными обстоятельствами.
Кроха потянул за собой застывшего Крида, и его маленькие ножки, словно не чувствуя усталости, уверенно шагали вперёд, через лужу чёрной крови, через ту мрачную тишину, которая, казалось, окутала весь лес. Однако спина мальчика слегка сгорбилась. Лицо его было решительным, но в глубине глаз плясала тень страха.
Лес, казалось, затаил дыхание, сопровождая их путь тяжёлым, давящим молчанием. Только скрип сучьев под ногами мальчика и глухой шлепок тяжёлых сапог Крида нарушали гробовую тишину. Солнце, пробиваясь сквозь густую крону деревьев, рисовало на земле причудливые узоры света и тени, подчёркивая мрачность обстановки. Мальчик, не оглядываясь, шёл вперёд, его маленькая фигурка, словно тень, скользила между деревьев. Он словно чувствовал взгляд леса, его скрытую жизнь, его мрачные тайны, которые хранились в глубине тёмных чащоб.
Пара минут, и они вышли из леса.
Сполето предстал перед ними во всей своей величественной красе: город, раскинувшийся на холме, подобно гордому орлу, расправившему крылья. Серые от времени и истерзанные ветрами столетий каменные стены поднимались крутыми уступами, венчаясь зубчатыми башнями. Дома, прижавшись друг к другу, спускались по склону, образуя лабиринт улиц и переулков. Покрытые мхом и лишайником красные крыши свидетельствовали о его почтенном возрасте. Город дышал историей; каждый камень хранил в себе эхо прошлых войн и триумфов. Крепкие ворота, украшенные гербами и рельефами, вели в его сердце, где жизнь кипела, скрываясь за массивными стенами и башнями.
Но Крид, следуя за маленьким проводником, оставался невозмутим. Он видел города и древнее, и величественнее Сполето. Его взгляд, холодный и проницательный, как у хищной птицы, спокойно осматривал городские укрепления, отмечая каждую деталь. Он замечал бойницы, выступающие из стен, скрытые за камнями катапульты и внимательно изучал позиции лучников на высоких башнях. Увидев странную пару, наблюдающую за городом снизу, лучники насторожились и направили свои луки в сторону незваных гостей. Их холодные, хищные взгляды пронзали Крида насквозь, но он оставался невозмутим, словно не замечая всей той неприязни. На его лице царило спокойствие; в глазах не было ни страха, ни удивления, ни восхищения – лишь холодный расчёт и невозмутимое спокойствие опытного воина, видевшего смерть далеко не раз и познавшего цену жизни.
Пройдя через массивные ворота, Крид погрузился в лабиринт узких, извилистых улиц Сполето. Каменные дома, плотно прижатые друг к другу, казалось, источали запах веков. Неровные, местами облупившиеся стены рассказывали о многочисленных ремонтах и перестройках; каждая трещина была шрамом на лице города. Воздух вибрировал от множества звуков: скрипа дверных петель, топота копыт по мостовой, голосов торговцев, зазывающих покупателей скрипучими голосами, звона кузнечного молота из глубины какого-то двора и постоянного щебета птиц, гнездящихся на крышах. К этим звукам примешивались запахи старины: сырость камня, выветрившаяся штукатурка, дым из труб, пахнущий сосновыми поленьями с лёгким привкусом миндаля, а также сладковатый аромат приправ и трав — базилика, тимьяна и чего-то ещё, неизвестного и интригующего.
Его взгляд, привычный к армейскому анализу, не просто регистрировал детали, а анализировал их: узкие улицы — идеальное место для засады, каждый выступ стены — укрытие для лучника, каждый переулок — потенциальный путь отступления. Люди — не просто толпа, а совокупность личностей, каждая из которых была пешкой в сложной игре жизни Сполето. Он замечал жесты, мимику, манеру держаться, пытаясь расшифровать язык их молчания, понимая, что настоящая жизнь города скрывалась не на главных улицах, а в узких переулках и скрытых дворах.
Всё это было в подкорке его сознания, но сам Виктор не до конца понимал, зачем и откуда такие знания.
На площадях, залитых ярким солнцем, кипела бурная жизнь: торговцы в грязных фартуках раскладывали свой товар — яркие ткани, блестящие металлы, горы специй; ремесленники работали за своими верстаками, их лица были сосредоточенными и усталыми; дети, бегая между ногами взрослых, громко кричали и смеялись, играя в простую, но весёлую игру. Всё это было напоказ, как написанный на холсте идеализированный мир, но глубоко внутри Крид чувствовал напряжение, скрытую настороженность. Лица людей, несмотря на видимое спокойствие, несли отпечаток скрытых страхов и беспокойств. Даже солнечный свет, пробивающийся сквозь узкие улицы, казался Криду пронизанным тенью близкой беды. Сполето был красивым, живым городом, но за его весёлым лицом скрывалась тёмная сторона, где интриги, тайные союзы и борьба за выживание были обыденностью. И Крид, будучи чужаком, видел это не вопреки, а благодаря своему острому взгляду и опыту.
Виктор, позабыв обо всём, следовал за мальчиком к величественному собору, горделиво возвышающемуся над Сполето. Могучее здание, подобное исполинскому каменному цветку, устремлялось к небу, его остроконечные шпили стремились пронзить небесную синь. Сложные готические узоры, высеченные на фасаде, представляли собой затейливое сплетение камня и света: изящные арки, переплетение стрельчатых арок, фигурные вимперги, тончайшая резьба на пилястрах и контрфорсах. Огромные витражные окна сияли в солнечных лучах, расцвечивая тёмный камень яркими, насыщенными красками: синим, красным, фиолетовым, изумрудным. Они казались живыми, переливаясь и мерцая в зависимости от положения солнца, словно ожившие фрагменты божественной мозаики. Воздух был пропитан историей; каждый камень собора хранил эхо множества молитв и торжеств, радостей и горестей; вся жизнь города, казалось, была тесно переплетена с этим священным местом. Массивные дубовые двери, увенчанные коваными узорами, словно приглашали в его святая святых. Даже воздух вокруг собора пах иначе — чистотой, ладаном и свечами, смешанными с лёгким ветерком с холмов.
Внезапно город оглушил мощный перезвон колоколов — глухой, раскатистый звук, доносившийся из глубины собора. Виктор, мельком взглянув вверх, сухо констатировал, что над городом мелькнул бледно-голубой купол, сверкающий тончайшей энергетической плёнкой. Это было явным свидетельством обновления защитного магического купола города, и это уже казалось гораздо интереснее, чем мёртвый волколак. В его глазах вспыхнула искорка — любопытства и профессионального интереса. Но лишь искорка, что тут же погасла. Он всё ещё шёл за мальчиком.
Крид же, словно не замечая ни величественного собора, ни мощного перезвона колоколов, ни заметного магического купола, спокойно продолжал следовать за маленьким проводником. Его лицо оставалось невозмутимым
