по извилистым соборным коридорам всё глубже под землю. Воздух становился теплее, пропитанный лёгким ароматом серы и какого-то сладковатого, неуловимого благовония. Они спускались по крутой каменной лестнице, ступени которой казались истёртыми временем и множеством ног. Стены коридора, сложенные из тёмного камня, были влажными от подземной сырости, но воздух оставался чистым и свежим, словно очищенным от земной суеты.

Наконец, они достигли подземных купелей. Это было пространство, высеченное в камне, наполненное паром от горячих источников. Вода в купелях, сияющая нежным перламутровым светом, питалась не только геотермальными источниками, но и тонкой, невидимой магией Аннабель. Она небрежно, но бережно подтолкнула Виктора в тёплую воду. Вода окутала его тело, смывая грязь, усталость и тяжкий груз прошлого.

Аннабель терпеливо отмывала его; движения её были плавными и грациозными, как у опытной целительницы. Она использовала мягкую губку и натуральное мыло, пахнущее травяными настоями. Бель не спеша смывала грязь, словно смывая с его тела все тяготы и страдания, оставляя лишь чистоту и спокойствие. Вымыв его до блеска, она насухо вытерла его тело белоснежным полотном, пахнущим свежестью и чистотой.

Затем, усадив Виктора на первый попавшийся табурет, она быстро, но аккуратно подстригла его длинные платиновые волосы, превратив пышную гриву в короткую, удобную стрижку. Под нож попала и густая борода. Это была не просто стрижка, а символический акт, который стал началом нового этапа в жизни Виктора. Он словно освободился от старой оболочки, от своего прежнего «я», чтобы открыть путь к новому «я». И перед самым ужином Аннабель вручила ему чистые штаны и новую одежду «послушника». Это и послужило толчком для возрождения Крида.

(Сейчас)

Сполето предстал перед Виктором в ещё более плачевном состоянии, чем прежде. Каменные стены, истерзанные временем и бедами, казалось, вот-вот рухнут. В них зияли трещины, словно глубокие раны, а облупившаяся штукатурка обнажала тёмный, сырой камень. На башнях висели клочья разрушенной кладки, подобно рваным знамёнам разбитого войска. Город чах на глазах, его былое величие увядало, уступая место упадку. Тяжёлая, давящая атмосфера витала над городом, предвещая неизбежное. Даже воздух казался давящим.

Виктора глубоко встревожило столь удручающее состояние города. Он помнил его прежним, величественным и могущественным, и это вызывало в нём чувство горькой печали и тревоги. Крид шёл вдоль стены, вглядываясь в разрушения, понимая необходимость действий для спасения города.

На посту городской стражи солдаты выглядели измождёнными и насторожёнными. Они внимательно осматривали каждого прохожего с явной неприязнью и агрессией. Виктор понял, что напряжение в городе достигло предела.

Задумчиво хмыкнув, Виктор бросил им мешок. Тяжёлый мешок, из которого выглядывали три отрубленные головы волколаков — мрачное, жуткое напоминание о недавней победе и о всё ещё существующей угрозе. Это был не просто подарок, это было предупреждение, мрачное послание о том, что опасность не миновала, и что им нужно быть готовыми к новой борьбе, к новой войне. Воздух сгустился, а тишина стала ещё более давящей, словно ожидая неизбежного прихода новых бед.

Виктор направлялся к собору, его шаги глухо отдавались эхом на пустынных улицах Сполето. Здание собора, прежде сияющее величием, теперь выглядело подавленным, словно опустившее голову под тяжестью навалившихся бед. Его каменные стены, испещрённые трещинами и следами времени, казались беззащитными перед надвигающейся бурей. Тот же камень, что прежде играл на солнце яркими красками витражей, теперь казался мрачным и холодным, отражая уныние горожан. Воздух был пропитан запахом прели и безысходности. Тишина на улицах была не просто отсутствием звука, а тяжёлой, давящей атмосферой, заставляющей вздрагивать от каждого шороха.

Виктор остановился, вглядываясь в небо. Он помнил прежний бледно-голубой купол святой магии, защищавший город от внешних угроз. Он сиял над городом, как небесный щит, и его сияние дарило надежду и спокойствие. Теперь же небо было пустым, лишённым защиты. Купол исчез, и вместе с ним исчезла надежда. Это было очевидно.

В этот момент Крид осознал, что город остался беззащитным. Виктор понял, что он не просто случайный свидетель, а человек, на котором лежит ответственность за судьбу Сполето. И город падет, пока он ходит под этим грешным небом старого мира!

Тишина колоколов лишь усиливала напряжённость ситуации.

Массивная дубовая дверь собора с трудом поддалась напору Крида, издав пронзительный скрип, словно протестуя против нарушения многовекового покоя. Виктор с усилием отворил её, и перед ним раскрылась мрачная глубина собора, наполненная тяжёлой, давящей тишиной. Вместо ожидаемого тепла и света его окутала холодная, сырая атмосфера заброшенного места. Воздух был пропитан запахом пыли, плесени и застоявшегося времени.

Огромный соборный зал, некогда сиявший богатством и великолепием, теперь казался пустым и безжизненным. Толстый слой пыли покрывал каменные полы, витражи потускнели от времени и пыли, а на стенах отпечатался след беспощадного времени. Всё выглядело заброшенным, оставленным на произвол судьбы. Ни единой живой души. Лишь молчаливые камни и давящая тишина.

— Где Бель? — прорычал Виктор. Его грубый, резкий голос раздался по пустому собору, отражаясь от каменных стен и витражей, словно призрак богатырской силы, оплакивающий погибший мир. В его голосе звучали тревога, гневная растерянность и глубокое чувство безысходности. Он ожидал ответа, надеялся услышать хоть какой-то звук, хоть что-то, что объяснило бы эту пустоту, заполнившую его сердце. Но в ответ — лишь глубокая тишина, мрачное молчание опустевшего собора. Тишина, пропитанная страхом и ужасом, и Виктор остался один на один со своими страхами, что стремительно поглощали все его мысли, одним единственным страхом за ту, что вновь даровала ему имя и цель.

PS

Спасибо за ваши коментарии и лайки. Это и правда мотивирует писать больше и чаще.

Глава 3

Предвечерний сумрак окутывал Сполето, превращая город в лабиринт из камня и теней. Ратуша, грозная и величественная, возвышалась над узкими улочками, подобно готическому кораблю, бросившему якорь в потоке времени. Потемневший от веков камень хранил следы былого великолепия: изящная резьба порталов, гербы над окнами, призрачная позолота на карнизах. Высокие узкие окна, словно глаза, следили за городом с холодным спокойствием, отражая