Я бросил грибочек в озеро. Бульк, всплеск – чисто, вспышка в воде. Всплеск – чисто, три вспышки послабее, вспышка... три... И так минуту.

Так, грибочки – для невидимых ядовитые, но те сожрали, сдохших съели. Я кинул в озеро всю дюжину собранных поганок. О, море огней, вспышек. Забурлило озеро, даже в более верхнем, в третьем просверкало… Красиво, но следующий светлячок исчез так же быстро. Понятно, спа-процедуры мне не грозят, нет столько грибов.

Во всём можно найти свои плюсы, в той же морской капусте, она типа полезная. А вот купание в ледяной воде закаляет, и даже нарывы от покусов прошли.

Девятый день. Гуль попал в третье озеро, случайно... что-то толкнуло его, когда он мимо проползал. Три... пять, десять секунд прошло до состояния скелета, и даже муть крови исчезла. Кости минуту видны были.

Стирка. Те остатки одежды – шорты и что-то вроде майки – на ниточку и в воду, бр... Чисто, но пара небольших дырочек появилась... Ну как пара? Тюль получилась, зато чистая, уф... видок...

Кстати, довольно крепкий у меня костюмчик. Держится до сих пор, хотя уже сейчас утверждать, что я в одежде, можно только условно.

А вот железо лучше не кидать, кончик кинжала опустил... отгрызли, отгрызли бы, если бы чуть дольше подержал.

Десятый день. Три пещеры дальше. Большая пещера. Тридцать три входа-выхода и гули. Мои бледно-серые гули и чужие бледно-бледные. Два вождя – серый и бледный – шипят друг на друга и на своих, чтобы не дрались, и третий – по размерам, как гуль, но если гули безволосые, то все волосы на том, третьем. Может, это самка? Ага, одна на всех. Что серые, что бледные подносят что-то своим вождям, они отдают это волосатому... Двенадцать серых и двадцать бледных плюс три вождя... Что характерно, гули сейчас даже на камешки в морду не реагируют и в сторону озёр не ходят. И все проходы, что были, я исследовал.

Остаётся два пути, первый и второй, – прийти и убить всех гулей. Возможно, умерев при этом в первые секунды боя. Возможно, здесь в первых секундах... К пятой точно.

О... план такой – найти узкое место, чтобы один на один, не могут же они ускориться? Тридцать пять раз... Или могут или могут, но не все? В общем, в ночь с одиннадцатого на двенадцатый день... Собственно, к двенадцатому дню я и подготовил... подготавливал место под битву, где я выбегаю, кидаю камень в первого попавшегося, бегу через одну, потом через вторую пещеру. В третьей, ближайшей к озёрам, есть выход в коридор и место – натасканные мной камни образовывали коридор. Вот.

Но в... двенадцатую ночь случилась битва. Та какофония донеслась даже до пещеры с озёрами, где я и ночевал. Учитывая обычную тишину, прямо резануло по ушам... Полчаса стояли крики.

Через часа два после того, как всё стихло, существа, похожие на людей, или что-то среднее между гулей и малютом… вот эти чуда с палками приволокли с десяток бледных и пару серых гулей и скинули в озеро.

Что-то я не решился... на переговоры. То ли из-за красных глаз, то ли потому что гули были некомплектные...

Единственный плюс в пользу переговоров – эти говорили редко, одиночными словами. «Ты... иди... а...» – и прочие короткие слова, не сложенные в предложения.

Ещё через час принесли своих, целых относительно, скинули в озеро. Своих штук тридцать скинули. Но если первый десяток – точно после битвы, то остальные... целые?

Что ж, что ж... что ж... как быть? Эти явно умнее, но и явно менее чувствительны к запаху, по крайней мере, их вонь я учуял.

Выход. Я нашёл его. Небо. Харрад. Лестница и малюты.

Огромная пещера, прямо огромная, и под самым потолком – ворота. Огромная лестница по стенам. И поселение диких малютов. Надо признать, довольно продуманное. Отдельные каменно-деревянные строения. Короче, где-то каменные, где-то из брёвен.

Посмотрим с другой стороны. Входов-выходов, по крайней мере видимых мне, около семи. Собственно тот, где я сейчас на высоте... одной трети высоты пещеры от пола. Рядом ещё один выход, метрах в десяти от моего. Левее и чуть ниже – ворота на волю. Ворота, потому что ворота. Раз в пять выше малютов, открываются и, что печально, закрываются. Что ещё печальнее, лестница начинается где-то в посёлке, идёт по стенам пещеры, видимая отовсюду, и заканчивается воротами. И помещением со стражей – двое малютов в доспехах и, очевидно, с пиками, которые открывают и закрывают, пропуская караваны на свет.

Ещё один проход – метрах в десяти от ворот. Если его найти, можно допрыгнуть до площадки с воротами, когда они открыты, и выбежать... наверное.

Два внизу на уровне пола. Стена из камней перегораживает пещеру так, что выходы как бы… вне селения. В селение можно попасть через ворота, охраняемые стражей... Ну и ещё один проход – над посёлком, метрах в шести над крышей сооружения и метрах в трёх под лестницей. Ага, с отрицательным уклоном...

Наблюдения последних двух суток показали, что малютов... до хрена. Около двух сотен. В пещеры почти не ходят, в основном наружу, три каравана по пятьдесят малютов. Наверх налегке, вниз с баулами, но не всегда. На ночь все возвращаются. На улице находятся одновременно не более двух караванов. Мужчин и женщин примерно поровну.

Есть вождь... странный. Один раз ходил с караваном, нёс обратно огромный тюк, больше, чем у всех. Видимо, самый сильный. Проверяет стражу строго. Нёс смену у нижних ворот. Броню... кольчугу переодевает там же, на площадке перед воротами. Смена – часа четыре. К нему бегают – то ли докладывают, то ли советуются. Он встречает, провожает караваны. А странный, потому что одет чуть