А потом... второй день. А на хрена собственно надо ему... телу? Да и... пускай... и мысли пускай... Тяжело. Второй день я контролировал контролёра, не позволяя ему контролировать. Архи... зело... очень тяжело.

А потом... третий день. А собственно... на хрена я отпустил всё, что мог, знал, не знал, труды, силу, свет и тьму... понятие и пространство? Даже отпустил отпускание... даже поток, силу.

– Советом идущий, Харрадом урождённый...

Чего? Я проснулся... Коридор... ветер... он, свет в конце тоннеля... коридора...

Я вышел в ущелье. Харрад светит, барсов нет, кинжал есть... одежда... Горняки одели, дали надеть пару мешков, один сверху, другой снизу. Этот наряд называется «горняк, за работу». Мой ажурный наряд, в котором я появился, как-то... не очень местным горнякам понравился, да и прохладно уже.

– Эгей... алло! – крикнул я. Скорее самому себе. Возможно, я выбрался.

– О... какой ты забавный глупый людёнок, – раздалось... сверху? слева?.. появилось...

– Ты кто?

– Невежливо так приходить к хозяину и требовать, даже не зная, кто… я.

– Э... благодарствую... за науку, просто я тебя не вижу, вот и не признал, а хозяин здесь я.

– Забавно... без вины и прощения ты пришёл и не врёшь... Как так, людёнок?

– Не понял тебя... и не вижу. Покажись, будь добр.

– Ладно, не хамишь – уже хорошо, зачем пожаловал?

– Я ярин Север, пришёл крепость Каскад... Каменную звезду... под своё управление взять, чтобы, значит, править мудро... Вот. – Я достал чудом сохранившуюся во втором сапоге пластину-орден, разрешение-орден императора.

– Х… – Это нечто втянуло воздух, обнюхивая меня и пластину. – Верно... Только твой... император... мне не указ.

– Император не указ... а указ императора? Орден?

– Х... – обнюхали меня, – а если я тебя вместе с орденом... съем?

– Ёжики... плакали, кололись, но продолжали жрать кактус.

– Х... чего?

– Да, говорю, ничего не меняется под светом Харрада.

– Ты не прав, людёнок, ярин Север, нет ничего неизменного под светом Харрада.

– Неизменны только изменения.

– Хорошо сказано, людёнок... Хорошо, давай по новой, дам тебе шанс... уйти.

– Уйти? Я сюда... дней, блин, ну десять точно добирался!

– Глупый людёнок, путь длиною три света ты шёл тринадцать светов...

– День. Сейчас говорят не «свет», а «день».

– А мне что с того?

– Всё изменилось... там, за границами этих стен мир изменился, люди.

– Ха-ха-ха, насмешил, люди не меняются.

– Всё меняется, нет ничего неизменного под светом Харрада.

– Молодец, людёнок... свой шанс уйти ты заслужил.

– Служить бы рад, прислуживаться тошно.

– Х... – меня обнюхали. – Кто ты... такой... ярин Север? Зачем пришёл?

– Правящий на землях зелёного листа император выдал мне право и орден на владение и восстановление крепости... Каскад.

– Тот, кого ты называешь... императором... Хм... хорошо... это будет интересно, да... этот орден позволит тебе власть и восстановление Каскада... но чего тебе не сказали, договариваться с хранителями... тебе придётся самостоятельно.

– Хорошо, договорюсь, где его кабинет? Хранителя.

– Ха... ты всё же глупый людёнок, я хранитель.

– Кто ты? Хранитель – твоё имя? Покажись, давай договариваться. Что нужно тебе?

– Имя... хм... моё имя... х... неважно. Показаться... не могу... мне ничего не нужно... Х... ха-ха... как тебе?

– Э... моё имя – Север. Вот он я... во плоти, и мне тоже на хрен ничего не нужно. Пока что я выигрываю: два – ноль.

– Это как... выигрываешь? Что за игра такая, в которой ты вдруг... выиграл?

– Вся наша жизнь – игра! И в ней у меня есть имя и тело, а у тебя нет.

– У меня тоже... было... имя... и тело... Зато у меня есть желание... Я хочу вернуть имя и тело, так что... два – два, как минимум.

– Ты считаешь, что раз у тебя есть два желания, они равны... двум фактам?

– Ну, может, ты и прав. Вот если забрать у тебя тело, тогда... ху-ха-ха, у тебя не будет ни тела, ни имени, а у меня желания останутся... Так что да, как минимум, ничья.

– Ты можешь забрать у меня тело... а я – вернуть тебе имя.

– Хух... говори.

– А чего говорить? Мы опять на равных, у меня два факта и возможность вернуть тебе имя, у тебя два желания и возможность меня убить. И даже так получается, что, если я скажу тебе имя, у тебя исчезнет желание, а у меня – возможность. Знаешь, если ты меня убьёшь, то мои факты исчезнут, но вот твои желания – нет... Ты победил... Э, чтобы отсюда уйти... это опять туда, в коридор?

– Да... э... стоять... Так не пойдёт. Ты не уйдёшь.

– Ты вроде как