— Очень хочу быть пойманным.

Она в самом деле надеялась воспользоваться этим неожиданным знакомством. Разумеется, глава Карантинного Комитета знала всех членов Совета Земной Федерации. Однако общаться приходилось пока с двумя из них: председателем Контакт-Центра и руководителем КЧС — специфика работы. А поддержка Совета Федерации была крайне необходима. Только коллективное мнение его членов способно пересилить авторитет Верховного Сумматора. Потому что с недавних пор Верховный Сумматор Земли Сандро Лордкипанидзе стал для Риммы Коршуновой первейшим… не противником пока, — оппонентом. Преградой между ней и целью всей её жизни. Где-то в недрах его кабинета полгода лежит без движения старомодная картонная папка с надписью «Реконкиста» на титульном листе. В этой папке, словно явившейся не из прошлого века даже, а из прошлого тысячелетия, — напечатанный на бумаге, а местами дописанный специально для Сумматора каллиграфическим почерком Асель Кодрянской план операции, способной изменить будущее Земли и всей Галактики.

Конечно, авторитет «Доброго доктора» в глазах землян не сравним с авторитетом Верховного Сумматора. Но Коршунова знала: к мнению Клейна прислушиваются многие в Совете. Склонить его на свою сторону — сделать если не полдела, то треть наверняка. Значит, их знакомство не должно закончиться обменом дежурными любезностями.

Римма и представить не могла, каким станет продолжение.

Глава 2. Валерий Лордкипанидзе. Пигмалион и Галатея

Первым полностью излечившимся от суицидального психоза пациентом доктора Клейна оказался Валерий Лордкипанидзе. Для психиатров, безуспешно работавших с людьми, подвергшимися ментальной обработке, это было вдвойне неожиданно. Казалось бы, у любимого ученика шамана, которому доверяли проводить обряды в стойбище, психика должна быть повреждена сильнее, чем у всех прочих. И вдруг после месячного курса интенсивной психотерапии — полная социальная реадаптация! Когда за первым выздоровевшим последовал ещё десяток, светила психиатрии, доселе называвшие коллегу из провинциального Зальцбурга едва ли не шарлатаном, вынуждены были признать: разработанная им методика действует.

Увы, методика оказалась эмпирической. Инструментами Генриха Клейна были беседа и эриксоновский гипноз, он работал с подсознанием пациента, интуитивно угадывая его проблемы. Скопировать, поставить на поток такой подход невозможно в принципе, а одного доктора Клейна на сотни тысяч пациентов не хватало. Единственным разумным решением было создать сеть специализированных клиник, высококвалифицированные сотрудники которых оказывались в роли обслуживающего персонала, чья обязанность — поддерживать пациентов в относительно стабильном состоянии между сеансами единственного на всю сеть врача, доктора Клейна. Сеансы будут короткими, двадцать-тридцать минут, а перерывы между ними долгими, поэтому выздоровление затянется на годы. Но иначе — вообще никак.

Решение было непростым, требовало одобрения Советом Земной Федерации и поддержки светилами психиатрии. Разумеется, светила его отвергли. Пусть Клейн выдаёт результат, что с того? Может, уже завтра будет найдена методика ещё более действенная и при том понятная, повторяемая любим психотерапевтом. И кто сказал, что у пациентов Клейна не начнётся рецессия через год, или два, или пять? Торопиться не надо! Да, тысячи ментально искалеченных паразитами людей умерли от спонтанного суицида. Но это неизбежные потери.

К счастью, Генрих Клейн не ждал, пока все «Друзья индейцев» перемрут, и проблема разрешится сама собой. Обладая не только талантом, но и здоровым нахальством, он пошёл прямиком к Верховному Сумматору, добился разговора с глазу на глаз. В итоге на рассмотрение Совета Федерации попало не обыденное, пусть и затрагивающее жизни сотни тысяч землян, организационно-финансовое предложение от Комиссии по здравоохранению, а молодой, обаятельный, уверенный в своей правоте специалист, рекомендованный самим Александром Валерьевичем Лордкипанидзе. Неизвестно, прибегнул ли доктор к внушению или убедительно говорил, но большинство членов Совета проголосовали «за». Сеть клиник подготовили со всей возможной поспешностью, а Генрих Клейн на последующие полтора десятилетия лишился и свободного времени, и личной жизни. Отныне его график был расписан поминутно на год вперёд, сон в нём занимал четыре часа в сутки, а приём пищи совмещался с перемещением между клиниками.

Рецессия у пациентов доктора Клейна не началась, в том числе у самого первого пациента. Валерий Лордкипанидзе вернулся в лоно цивилизации, спеша наверстать напрасно потраченные годы. С бывшими «соратниками» он не общался, ничто, связанное с дикой природой или охотой, его отныне не интересовало. Он изучил субэл-программирование, пришёл работать во вновь созданный после двух столетий запрета НИИСУБЭЛ. Очень быстро преодолел путь от рядового программиста до ведущего, затем почти так же стремительно стал руководителем лаборатории, занимающейся разработкой программного обеспечения мозга субэлов. И в довершение, сохранив должность завлаба, сделался первым заместителем директора института. Поговаривали, что таким быстрым восхождением по служебной лестнице Лордкипанидзе обязан не только профессиональным данным, но и протекции супруги. Валерий слухи не пресекал и не комментировал, так как в значительной степени они были правдивы. Пусть это не протекционизм в чистом виде, но без прямого и непосредственного участия жены ни один из его успешных проектов не был бы реализован.

НИИСУБЭЛ являл собою довольно специфическое научно-исследовательское учреждение. Возродили его в том же году, когда Совет Земной Федерации принял закон о «гражданской операции», — собственно, ради практического воплощения закона и воссоздали. Требовалось разработать концепцию и методологию удаления из ядра субэлектронного ИИ андроидов этических запретов, воплотить их в программные модули. Первоначально это было малочисленное и узконаправленное учреждение. По мере того, как количество сэлов, ставших полноправными гражданами Земли, росло, разрастался и институт, расширялся круг его задач. За двести лет субэл-технологии ушли далеко вперёд, новые небиологические граждане не желали оставаться «динозаврами», они жаждали апгрейда и технологического, и программного. Увы, специалистов по андроидам среди людей не осталось, так уж получилось, что сэлы знали о себе больше, чем их создатели. Они и становились сотрудниками института.

Потом бум восхищения и поклонения сэлам породил огромное количество молодых специалистов по ним. Чтобы попасть в заветный НИИ им пришлось проходить жёсткий отбор, не только профессиональный, но и командный, так сказать. В институт брали лишь тех людей, для кого сэлы были не младшими братьями по разуму, не вершиной земной науки, не оружием против медеанских паразитов, не умной игрушкой, наконец, а равноправными партнёрами. Брали единицы.

Бум прошёл, и над институтом начали сгущаться грозовые тучи. Валерий, в то время уже руководитель лаборатории, понял это после разгрома НИИ Прикладной Ксеногенетики. Верховный Сумматор принялся «закручивать гайки». Если выращивание биологической культуры показалась ему опасным, то насколько опаснее создание цивилизации существ, интеллектуально превосходящих человека? А ведь по большому счёту именно этим занимался НИИСУБЭЛ, хоть и не афишировал такую сторону своей деятельности.

В тот же день Валерий имел серьёзную беседу с супругой, итогом которой стало его назначение первым заместителем директора. Вовсе не