Перемыла посуду, забрала из ванной необходимые на первое время шампуни-гели, что не вызовет подозрений. Долго думала, оставлять ли любимого медвежонка, но решительно запихала друга детства в сумку, выкинув оттуда ботфорты. Вытащила с антресолей переноску Шлимана.

Предельно аккуратно сложила в шкафах мужские вещи, чтоб Женьке было проще это все выкинуть. Бревна иногда застревают поперек течения, любимый…

Осталась кухня. Ира с тоской оглядела любимое место в квартире, вздохнула, открыла холодильник. Кот тут же прибежал тереться под ногами, выпрашивая вкусный кусочек.

В морозилку Виталик вряд ли заглянет, все мясо и полуфабрикаты, любовно приготовленные собственными руками, необходимо увезти отцу. Колбасу и сыр пускай жрет Виталичка. Орешки со сметаной, для потенции. Обезжиренные йогурты, вдруг похудеет.

Ира любовно упаковала специи, больше ничего нельзя забирать, чтобы не возникло вопросов.

И для чего ждать лишний день? Ноутбук в чехол, Шлимана в переноску, зарядники, духи, косметику, пару любимых колец в сумку. Зубная щетка. Хорошо еще, что не стала заводить комнатные цветы, Шлиман уничтожал любое растение, даже росянку и кактусы умудрился съесть. Ничего, в деревне зелени много, пусть объедается.

И все? Ира оглянулась у порога. Казалось, все на своих местах, ничего не изменилось, диван, фотографии в рамках на столике, занавески колышутся от ветра из открытой форточки. Виталик не любит сквозняки, нужно закрыть.

Ира уже шагнула в сторону окна, но улыбнулась горько, развернулась к двери и щелкнула замком.

В багажник маленького Жука все не влезло, пришлось кинуть пакеты на заднее сиденье. Последним Ира вынесла из квартиры кота в переноске, и нос к носу столкнулась с соседкой.

— Переезжаете, Ирочка? Кто теперь будет за соседями в подъезде следить?

— Я ненадолго, Галина Ивановна, сами знаете, у нас с Виталей в выходные свадьба, потом свадебное путешествие. Надеюсь, за три недели Ваш муж не выложит у мусоропровода Эверест из чинариков, а ваш сынок не успеет стены разрисовать наскальной живописью. Купите ему уже фломастеры, поставьте у зеркала, пусть на лбу своем петроглифы выводит.

— Поражаюсь Вам, Ирочка, вроде, интеллигентная девушка, а разговариваете, как портовый грузчик!

— Какое слово Вам, Галина Ивановна, показалось неприличным? Фломастеры или петроглифы? Или в Вашем лексиконе нет слова «мусоропровод»? Гугл доступен на любом гаджете, ознакомьтесь, чтоб не выглядеть идиоткой в разговоре с приличными людьми.

— Глядите-ка, приличная выискалась! Тихая-тихая, а смотри, как заговорила! — подбоченилась соседка, предвкушая скандал.

— Да потому что Вы меня за-е-ба-ли всем семейством, Галина Ивановна! Такое ощущение, что это не Ваш дом, а туалет общественный, и можно гадить, превращая подъезд в свинарник! — высказала наболевшее Ира, и шагнула в подъехавший лифт, аккуратно поддерживая переноску.

— Хамка ты!

— И Вам не хворать, Галина Ивановна! — створки лифта закрылись, и Ира уже не услышала, какими эпитетами проводила соседка ее в новую жизнь.

Выходя из подъезда, Ира злорадно хихикнула. Наверняка вечером поймает Витальку и будет долго и нудно высказывать претензии. Вот пусть извинения приносит за свою «хамку», а оставшиеся дни ходит на цыпочках, чтоб не тревожить торнадо по имени Галина Ивановна. А та точно проведет неделю носом в замочной скважине, и Алинка вряд ли появится здесь.

— О, явилась? Ты же завтра должна была приехать, — кукольное личико отцовской пассии скривилось от неожиданности и неприязни, когда Ира открыла дверь отцовской квартиры своим ключом.

При виде удачливой соперницы опять вихрем поднялась в душе буря злости, ревности и обиды. Ира еле сдержалась, чтоб не вцепиться в раскрашенное лицо, и только мысль о скором возмездии заставила сжать зубы и расплыться в самой приветливой улыбке.

— И тебе привет, Алин. Как дела?

— Фу, кота своего зачем приволокла? Меня позлить?

— Алина, а причем здесь ты? О тебе я подумала в последнюю очередь. Нет, даже и не думала тебя злить. Виталик много работает последние дни перед свадьбой, Шлиману будет скучно в квартире одному, да и когда на Кудахити улетим с Виталей, кот здесь останется до нашего возвращения.

«Да я б тебе и таракана не доверила, не то что — кота с тобой в одной квартире оставлять».

В своей комнате Ира открыла переноску, но Шлиман не стал прерывать послеобеденный сон, зевнул, повернулся на другой бок.

— Лучше бы порвал ей пару колготок и рожу, лентяй! — посетовала девушка, доставая из сумки лоток и миски.

Разговаривать с соперницей не хотелось совершенно, поэтому Ирка нацепила наушники, включила музыку, и только тогда вернулась в зал. Выложила в морозилку мясо, заморозку, что привезла с собой. Под внимательным взглядом Алины открыла бар, выбрала коньяк, и, прихватив бокал, вышла на огромную лоджию.

Спасибо предыдущей пассии отца, что заставила его купить эту квартиру, где места хватает всем, даже когда родственники прилетают из Финляндии всем семейством. Как ее звали? Лера? Света? Хорошая была девка, недавно замуж вышла, на свадьбу звала. Лера, да. Не скакала по чужим постелям…

Ира повернула голову, заметив какое-то движение у двери. Стоит, красотища, губехами накрашенными шевелит. Дома сидит, зачем мажется? Послушать, что ли, что она там несет.

Согрев в ладонях бокал, Ирина сделала глоток, сняла один наушник.

— Ты совсем обнаглела? — сквозь музыку донесся визг любовницы отца.

— Что?

— Я говорю — ты обнаглела? Самый дорогой коньяк взяла! Явилась раньше, хозяйничаешь, как у себя дома! — девушка действительно была удивлена поведением дочери любовника, всегда старавшейся быть незаметной. Удобной. — Это моя квартира! Я здесь живу!

— Серьезно? Алина, а ты вообще мышей ловить перестала? Давай проясним ситуацию, — Ире пришлось снять и второй наушник. Хотелось плеснуть этой гадине в лицо из бокала, но вместо этого Ирина лишь улыбнулась, разглядывая город сквозь панорамные окна. — Не в твоих интересах ссориться со мной, дорогая. Ты у отца очередная, а я — единственная. И он для тебя — папик, а для меня — папа. Напряги межушный ганглий и улови разницу. Здесь, в его квартире, я могу делать все, что мне заблагорассудится, поэтому улыбаешься, вежливо раскланиваешься эти дни, что я здесь, терпишь, сжав зубки.

Больше она не станет молчать, если люди на добро отвечают ушатом грязи, бесцеремонно вторгаясь в ее личный мирок, и там плюют на стол, сморкаются в занавески. За сегодняшний день она высказалась уже второй раз, и, как ни странно, это забытое чувство — давать отпор наглости, принесло удовлетворение.

— Вот ты как заговорила! Мне Саша предложение сделал, так что, не собираюсь тебя терпеть!

— А придется. Я тебе больше скажу, вечером сюда приедут мои подруги! — с удовольствием сообщила Ира, наблюдая, как