Фабиан вышел из машины, отметив про себя, что дождь прекратился, нажал на кнопку на брелоке, снова щелкнул центральным замком. Он чувствовал, будто балансирует на краю пропасти с завязанными глазами. Он был жив, но не знал, должен ли испытывать облегчение или разочарование от того, что Муландер не напал на него. Снова все стало непонятно.

Даже убийство Инги Дальберг теперь превратилось в большой вопросительный знак в виде алиби из Берлина, и до тех пор, пока ему не удалось оспорить его, не было других вариантов, кроме как последовать примеру Муландера — пытаться работать, как будто ничего не произошло.

Скрытые веб-камеры, несомненно, станут важной уликой в расследовании. Его первой мыслью было, что Вессман сама решила установить их в ванной и спальне. В том, что она оказалась бы эксгибиционисткой, не было ничего удивительного, учитывая татуировку и членство в «Пиках». По словам Муландера, было потрачено немало времени и ресурсов на то, чтобы спрятать камеры, что само по себе могло быть связано с тем, что ее гости и посетители не должны были знать о них.

Но так как Муландеру не удалось найти сервер, на который камеры отправляли информацию, и он не нашел другого способа отключить их, кроме как перерезать кабели, они пришли к выводу, что Вессман почти наверняка не знала о том, что за ней следят.

Как выяснилось, камеры были размещены в комнатах при прокладке высокоскоростных кабелей в доме. Эти работы, по словам главы жилищного кооператива, заняли почти целую неделю осенью 2011 года и были выполнены компанией «Фиберболагет AB».

Он позвонил им, пытаясь связаться с владельцем, Эриком Якобсеном, но, по словам женщины на том конце провода, тот работал на объекте и должен был вернуться в офис где-то во второй половине дня. Она не хотела давать номер его сотового. Однако она согласилась передать ему сообщение и просьбу перезвонить.

Эрик Якобсен — распространенные имя и фамилия, этот человек был лишь одним из немногих, чей доход позволял жить на Слоттсвегене в Лароде, к северу от Хельсингборга. Его дом находился на правом берегу Лародвегена в старой части города, у самой воды. Судя по машинам, припаркованным перед виллами, Якобсен был не одинок в том, что зарабатывал большие деньги, но судя по всему, именно он был самым состоятельным из всех соседей.

На дорожке к дому номер 10 было припарковано не менее четырех машин. Рядом с черным фургоном с логотипом его компании стояли большой темно-синий «Лексус», красный отполированный до блеска «Ламборджини» и светло-желтый «Жук» в отличном состоянии.

На входной двери висел классический старинный дверной молоток в виде узловатой руки из латуни, но прежде чем Фабиан успел взяться за него, дверь открыл широкоплечий мужчина в костюме и белой рубашке, который выходил с портфелем в руке.

— Простите, а вы случайно не Эрик Якобсен?

— Да, — мужчина остановился и озадаченно посмотрел на Фабиана. — В чем дело?

— Меня зовут Фабиан Риск, я из полиции Хельсингборга. — Он показал свое удостоверение. — У вас есть несколько минут?

— К сожалению, нет. — Мужчина провел рукой по светлым волосам. — Я уже опаздываю на встречу с клиентом. Я пытаюсь бороться с привычкой постоянно опаздывать. Это не может подождать до завтра, а еще лучше до конца недели?

— Нет. Но, думаю, это не займет много времени. Это ваша фирма прокладывала оптоволоконные сети на Стуварегатан в Северной гавани прошлой осенью?

— Очень даже возможно. Мы сейчас подключаем почти весь северо-запад Сконе. Но у меня есть предложение. Как насчет того, что вы поедете со мной в одной машине, тогда мы сможем поговорить по дороге? И в случае, если у меня не будет времени отвезти вас обратно, что, скорее всего, и случится, я обещаю оплатить такси. Что скажете?

— Хорошо, — Фабиан сел на пассажирское сиденье фургона и едва успел пристегнуться, прежде чем Якобсен сдал назад.

— Первая остановка — Хусенше, так что у нас есть четверть часа. — Он включил первую скорость, отпустил сцепление и нажал на газ. — На чем мы остановились?

— Стуварегатан.

— Точно. — Не убирая ногу с педали газа, он подключил мобильный к гарнитуре громкой связи и набрал номер. Послышался всего один гудок, прежде чем женщина взяла трубку.

— Привет, Эрик. Что я могу…

— Стуварегатан в Северной гавани, — перебил ее Якобсен. — Не могла бы ты посмотреть, можем ли мы быть хоть в чем-то повинны при проведении работ на этой улице?

— Конечно. Как только я закончу с презентацией для правления…

— Нет, Лина, пожалуйста, мне нужно прямо сейчас.

— Привет! Эрик! Подожди минутку! — послышался чей-то крик снаружи, после чего Якобсен затормозил так, что завизжали шины, и опустил боковое стекло.

— О, привет, — сказал он мужчине в кепке и тренировочном костюме, который поспешил к машине. — Все в порядке?

— Разумеется. Жаловаться особо не на что. Я просто хотел узнать, не мог бы Вильгельм приехать вместе с Рутгером домой после футбола в среду? Я должен поехать в Брюссель и вернусь только в четверг после обеда, а Эмили собирается на пилатес или что-то там еще.

— Не вопрос. Я и его привезу. Эмили может приехать и забрать его после ужина или заехать раньше и поужинать с нами. Что меня вполне устраивает, если ты, когда вернешься, придешь на вечеринку в бассейне в субботу.

— А как же. Ни за что не пропущу самое яркое событие этого года. — Мужчина повернулся к Фабиану и протянул руку. — Привет. Я Аксель Шернстрем, сосед Эрика.

— Обдумывай каждое свое слово, — Якобсен предостерегающе поднял палец. — Он полицейский. Кстати, это ведь не допрос, я надеюсь?

— Как посмотреть, — улыбнулся Фабиан, пожимая ему руку. — Привет, я Фабиан Риск.