Шрифт:
Закладка:
Марцелл со всем войском отправился к Леонтинам, предложив Аппию напасть с другой стороны; он воспользовался настроением солдат, негодовавших на то, что товарищи их перебиты на стоянке во время переговоров об условиях мира. Город был взят с ходу. Гиппократ и Эпикид, видя, что стены захвачены, а городские ворота разломаны, укрылись с малым отрядом в крепости, а ночью тайком убежали в Гербез. Когда этот город был осажден сиракузскими наемниками, Гиппократ и Эпикид решили вручить свою судьбу в руки воинов. На их счастье среди осаждающих оказался отряд критян, который служил под их началом при Гиерониме. Гиппократ, видя, что те склонны ко всякого рода подозрениям, воспользовался хитростью – прочитал солдатам будто бы перехваченное письмо: «Сиракузские архонты консулу Марцеллу». За обычным приветствием далее говорилось, что все солдаты-наемники друг друга стоят, и в Сиракузах покоя не будет, пока какие-нибудь чужеземцы из вспомогательных отрядов останутся там или в сиракузском войске. Поэтому пусть он постарается захватить тех, что вместе с сиракузскими архонтами стоят лагерем под Мегарами; казнив их, он наконец освободит Сиракузы. Когда это письмо было прочитано, все с криком схватились за оружие.
Взбунтовав наемников, Гиппократ и Эпикид двинулись во главе них на Сиракузы и легко овладели городом, так как атака оказалась совершенно неожиданной. Большинство архонтов, кроме тех, что успели скрыться, были перебиты. На следующий день победители освободили рабов, выпустили сидевших в тюрьме преступников, и вся эта разношерстная толпа выбрала в архонты Гиппократа и Эпикида. Таким образом Сиракузы, которым на краткий миг блеснула было свобода, вновь вернулись в старое рабство.
32) Марцелл осаждает Сиракузы. Машины Архимеда
Когда Марцеллу сообщили о совершившемся перевороте, римский лагерь передвинули от Леонтин к Сиракузам. Город был осажден с моря и с суши. Начатая с великим рвением осада, пишет Ливий, скорей всего увенчалась бы скорым успехом, если бы не один человек, который жил в те времена в Сиракузах. Это был Архимед, удивительный создатель разного рода военных орудий, которыми он легко, словно играючи, уничтожал плоды тяжких трудов неприятеля. На стене, шедшей по холмам разной высоты, по большей части высоким и труднодоступным, но кое-где понижающимся и в ложбинах переходимых, он в подходящих местах разместил разные машины. Стену Ахрадины (центрального района Сиракуз, где размещалась главная городская площадь), которую омывало море, Марцелл осаждал с шестьюдесятью квинкверемами. Квинкверемы ставили по две вплотную, борт к борту (весла с этой стороны убирали), и они шли, как один корабль, на веслах, оставленных с другого борта; на этом двойном корабле ставили башни в несколько этажей и стенобитные машины. Чтобы бороться с такими кораблями, Архимед разместил по стенам машины, которые метали в суда, стоящие поодаль, камни огромной тяжести; стоявшие поближе он осыпал дождем более мелких; чтобы поражать врага, не подвергая себя опасности, он пробил всю стену сверху донизу множеством отверстий шириною в локоть; через эти отверстия сиракузяне, оставаясь невидимыми неприятелю, стреляли из луков и небольших скорпионов. Некоторые корабли подходили ближе, чтобы оказаться вне обстрела камнями; им на палубу подъемным рычагом, укреплявшимся над стеной, бросали железную лапу на крепкой цепи; захватив нос корабля, лапа вздымалась вверх с помощью очень тяжелого свинцового противовеса – и вот: корабль вздымался стоймя с задранным носом; внезапно цепь отпускали, и корабль с перепуганными моряками, падая как со стены, с такой силой ударялся о воду, что даже если он падал не перевертываясь, все равно заливался водой.
Таким образом, взять город с моря не удалось; оставалась одна надежда – бросить все силы на осаду с суши. Но и с этой стороны город был оснащен всеми видами метательных машин – благодаря долголетним затратам и заботам Гиерона, равно как несравненному искусству Архимеда. Сама природа помогала обороняющимся: скала, на которой лежат основания стен, была в значительной части наклонена и на врага обрушивались камни не только посланные машиной, но и скатывавшиеся от собственной тяжести; поэтому подойти к стене было трудно, а взбираться опасно. Посоветовавшись, римские военачальники решили: держать город в осаде и препятствовать подвозу продовольствия с суши и с моря.
33) Война в Сицилии
Оставив основные силы под Сиракузами, Марцелл с третьей частью войска отправился возвращать города, отпавшие в эту смуту к Карфагену. Гелор и Гербез сдались добровольно, Мегары он взял приступом, разграбил и разрушил, к великому ужасу жителей остальных городов, и особенно сиракузян. В это же примерно время Гимилькон высадился у Гераклеи Миносовой; у него было 25 тысяч пехоты, 3 тысячи всадников и 12 слонов. Прибыв в Гераклею, он в несколько дней взял Агригант; остальные города, бывшие на стороне карфагенян, загорелись надеждой выгнать римлян из Сицилии; осажденные сиракузяне воспрянули духом. Решив, что для защиты города достаточно части войска, они разделили между собой воинские обязанности: Эпикид стал начальником городской охраны, Гиппократу вместе с Гимильконом досталась война против римского консула. С 10 тысячами пехоты и 500 всадников он ночью прошел между караульными постами и стал лагерем около города Акрилл. Здесь на них внезапно напал Марцелл, когда карфагеняне и сиракузяне были заняты разбивкой лагеря. Римляне окружили пехоту, но всадники вместе с Гиппократом укрылись в Акрах.
Эта битва помешала сицилийцам отпасть от римлян, Марцелл вернулся под Сиракузы, а несколько дней спустя Гимилькон соединился с Гиппократом и стал лагерем возле реки Анап, милях в восьми от города. Почти в это же время карфагенский флот в 55 военных кораблей под командой Бомилькара вошел в большую гавань Сиракуз.
34) Сражения при Мунде и Авринге
В том же году война в Испании шла с переменным успехом. Карфагеняне передвинули лагерь к Мунде, и римляне тотчас же пошли следом. Здесь почти четыре часа шло регулярное сражение; римляне уже одерживали полную победу, когда прозвучал сигнал к отступлению: Гнея Сципиона ранило в бедро копьем, и воинов, стоявших вокруг, охватил страх, не
