По свидетельству Богомолова, над расположением советских частей гудели базировавшиеся на Аляске самолёты, разведчики и бомбардировщики, в Беринговом проливе барражировали американские корабли и подлодки. «Американские моряки, различимые даже с берега в полевые бинокли… часами рассматривали нас, фотографировали; на крейсерах же игралось учение: броневые орудийные башни разворачивались в нашу сторону, одновременно на воду спускались катера, полные вооружённых американских матросов… В бригаде каждый раз объявлялась боевая тревога». В чукотских эскимосах, до 1948 года имевших право ездить на Аляску к родственникам, подозревали шпионов. Федотову снились американцы, форсирующие пролив: «Как саранча, как татаро-монголы, несметными полчищами… пёрли на нашу территорию». Были и другие сны: «Выбив американцев с советской земли, мы… высаживались за океаном и мчались куда-то по гладким, широким шоссейным дорогам… Трудящиеся Соединённых Штатов приветствовали нашу высадку». В 1948-м на базе корпуса сформировали 14-ю армию под командованием боевого генерала, Героя Советского Союза Олешева. В устьях Индигирки и Колымы началось строительство аэродромов для стратегических бомбардировщиков. В случае ядерной войны они должны были лететь через полюс на Вашингтон и Нью-Йорк. Пошли слухи, будто Сталин хочет захватить Аляску.

ФБР, пишет Рамсер, начало «сверхсекретную миссию по найму и обучению аборигенов – рыбаков, охотников, пилотов и других частных лиц – для отражения возможного советского вторжения в бывшую пушную колонию России». Шло обучение «гражданских агентов», которые после прихода Красной армии должны были укрыться в специальных пунктах с запасами еды и радировать о перемещениях захватчиков. До перестройки дожил плакат, размещённый у склада боеприпасов на острове Малый Диомид: «Если русские атакуют, сдавайтесь» (у нас бы наверняка написали: «Стоять насмерть!»). В план ядерной бомбардировки СССР Пентагон включил заполярный Певек. Это сегодня десант с Аляски на Чукотку или наоборот кажется фантастикой. Тогда всё было всерьёз.

А совсем скоро, в 1950-м, полыхнуло по-настоящему – и именно на Дальнем Востоке, только южнее.

Небо Кореи

Хроники этой войны политизированы и противоречивы, начиная уже с вопроса о том, кто 25 июня 1950 года её развязал. Вроде бы всё-таки северяне, с ходу занявшие почти весь полуостров; но точно известно, что войну хотели и намеревались начать обе стороны. Столкновения на границе продолжались несколько лет. Северокорейские историки считают: с 1947 года в Корее шла «локальная война, координируемая США», которая через три года с подачи тех же США превратилась в нелокальную. Интересно, что Сталин, к которому обращался Ким Ир Сен с просьбой о поддержке, отнюдь не был инициатором «похода на юг».

Корея, в 1910–1945 годах жившая под оккупацией Японии, была освобождена союзниками – и тут же поделена надвое по 38-й параллели при участии этих самых союзников, ставших заклятыми соперниками.

Ещё в 1939-м наркомы обороны и внутренних дел Ворошилов и Берия подписали документ об оказании помощи партизанскому антияпонскому движению в Маньчжурии. Для перешедших в СССР партизан создали Северный лагерь в Хабаровском крае и Южный в Приморье. Понятно, что Москва руководствовалась не только гуманизмом: СССР беспокоило японское присутствие в Маньчжурии. Среди перешедших в СССР партизан был кореец Ким Сон Чжу. В 1940–1945 годах он жил в Хабаровском крае, в чине капитана РККА командовал корейским батальоном в составе 88-й особой интернациональной бригады, укомплектованной корейцами и китайцами (их готовили к войне против Японии; командовал бригадой китаец Чжоу Баочжун). В 1942-м или годом раньше у капитана Кима в селе Вятском родился сын Юра; в 1945-м офицера наградили орденом Красного Знамени. Ким рвался освобождать родину от японцев, но его берегли для другого. В сентябре 1945 года, после освобождения Кореи, тридцатитрёхлетний Ким через Владивосток вернулся на родину. Здесь он стал заместителем коменданта Пхеньяна, затем – главой новорождённой КНДР[39]. Теперь его звали Ким Ир Сеном, сына Юру – Ким Чен Иром[40].

Первым послом СССР в Пхеньяне стал генерал, политработник Терентий Штыков (фамилия под стать эпохе). На первых порах Ким Ир Сен был ещё не вполне самостоятельным лидером; одним из «стартаперов» северокорейской государственности следует считать именно Штыкова.

В Пхеньяне служил отец режиссёра Сергея Соловьёва, до того – начальник СМЕРШа Карельского фронта; автор «Ассы» утверждает, что в детстве играл с маленьким Ким Чен Иром.

Выбор Пхеньяна как столицы красной Кореи был обусловлен не столько историческим фоном (в 427 году он стал столицей Когурё, одного из трёх корейских королевств, но уже в конце VII века потерял этот статус; столица после этого располагалась в Кёнджу, Кэсоне, а с 1394 года – в Сеуле, именовавшемся «Хансон» и «Ханян»), сколько соображениями советских военачальников. Когда маршал Мерецков спросил генерала Чистякова, где тот намерен разместить штаб, в Пхеньяне или Хамхыне, последний предпочёл Пхеньян. Неслучайно конституция КНДР 1948 года называла столицей Сеул, куда, по мысли северян, после объединения страны вокруг коммунистов должна будет переехать высшая власть. Только в 1972 году обновлённая конституция Северной Кореи провозгласила вечной столицей Пхеньян.

Если Советский Союз – соучредитель КНДР, то США – соучредитель Республики Корея. Юг с подачи американцев возглавил семидесятилетний Ли Сын Ман, доктор философии Принстонского университета, гражданин США, тоже боровшийся против японцев, только из Нью-Йорка.

В 1946 году Ким Ир Сена спас советский офицер Яков Новиченко. На митинге в Пхеньяне он увидел гранату, брошенную из толпы в произносящего речь Ким Ир Сена. Сумел поймать гранату, но швырнуть её было некуда – кругом толпа, тогда младший лейтенант лёг на гранату. Невероятно, но он выжил, в том числе потому, что за поясом была книга. Получил тяжёлые травмы, потерял правую кисть. В 1984 году Ким Ир Сен разыскал Новиченко, и тот по приглашению вождя ездил с семьёй отдыхать в Северную Корею. Ему присвоили звание Героя Труда КНДР; некоторые корейцы даже меняли фамилию, чтобы стать Новиченко. Спасённый и спаситель скончались в одном, 1994-м, году. Фильм о подвиге Новиченко «Секунда на подвиг» сняли в 1985 году советские и корейские кинематографисты. Сценарий Бородянского, музыка Артемьева, натурные съёмки в КНДР – казалось бы, есть предпосылки для шедевральности, но не сложилось.

Фильмов дальневосточной тематики вообще немного, в основном это картины второго ряда. Географическая периферия, перестав восприниматься в качестве передовой, стала периферией и культурной. На Дальнем Востоке не снято ни «Офицеров» (в которых, кстати, мелькнула Японо-китайская война), ни «Семнадцати мгновений весны», ни «Белого солнца пустыни». С политической точки зрения фильм о подвиге Новиченко тем не менее интересен. Он содержит чёткий посыл: Япония разгромлена, враг теперь –