Начавшись на Дальнем Востоке, Вторая мировая на Дальнем Востоке и закончилась. В ней от начала до конца участвовали наши соотечественники.

В Ухане похоронены советские лётчики, погибшие в Китае в 1938 году. В Шэньяне (он же Мукден, памятный по первой Русско-японской) – советские танкисты, погибшие в августе 1945-го.

2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури» была принята капитуляция Японии. Миссурийский мир заключён почти день в день с Портсмутским, но этот финальный аккорд полувековой войны Японии и России оказался в тени Эльбы, Берлина и Нюрнберга.

В 2017 году один из безымянных островков Курильской гряды получил имя генерала Гнечко, который командовал Курильской десантной операцией и брал остров Шумшу, другой – имя генерала Деревянко.

Легендарный, незаурядный человек, что называется, штучный, Кузьма Деревянко ещё в Харьковской школе красных старшин умудрился выучить японский, хорошо знал английский. Окончил Военную академию, служил в разведуправлении РККА. В 1937–1938 годах обеспечивал снабжение Китая оружием, проводя караваны через Тянь-Шань и Гоби. На финской войне служил начальником штаба особой лыжной бригады – разведывательно-диверсионного подразделения, укомплектованного спортсменами из института Лесгафта. Когда отряд мастера спорта Мягкова попал в засаду, Деревянко во главе другого отряда выносил раненых и погибших. За финскую награжден орденом Красной Звезды, досрочно стал полковником.

На Великой Отечественной Деревянко – начальник разведки Северо-Западного фронта. В августе 1941-го возглавил рейд в тыл гитлеровцев, в ходе которого из концлагеря под Старой Руссой были освобождены две тысячи красноармейцев. Генеральское звание, новые награды… В 1945-м Деревянко перевели на Дальний Восток – представителем СССР при союзническом штабе, который возглавлял американский генерал Макартур. Именно генерал-лейтенант Деревянко подписал от имени СССР акт о капитуляции Японии, после чего стал представителем Москвы в Союзном совете в Токио (председатель опять же Макартур). Была и непубличная миссия: изучить последствия атомной бомбардировки. Генерал едет в Хиросиму и Нагасаки, бродит по руинам, лично докладывает Сталину. «Сталин поинтересовался последствиями взрывов атомных бомб, сброшенных американцами на японские города Хиросима и Нагасаки. К ответу я был готов, поскольку успел посетить пострадавшие города и видел всё своими глазами. Передал я Сталину и альбом своих фотографий, на которых были запечатлены разрушения».

Очередная должность – начальник управления информации ГРУ Генштаба. Скорее всего, именно японская командировка подорвала здоровье: в 1954 году пятидесятилетний генерал сгорел от рака. Некролог подписали Жуков, Василевский, Конев, Тимошенко, Малиновский…

Неординарные, нестандартные дальневосточные генералы – Деревянко, Пуркаев, Штыков – были куда больше, чем просто военачальники. О каждом можно писать романы.

Город Чемульпо, из гавани которого выходил на последний парад «Варяг», теперь известен как международный сеульский аэропорт Инчхон. В дьюти-фри миловидные кореянки, опознав в тебе русского, скажут не sputnik и не kalashnikov, а skidka.

Бухта Камрань во вьетнамской провинции с кашляющим названием Кханьхоа, где стояли то американские, то наши военные (пришли в 1979-м, ушли в 2002-м), – ныне тоже курортный международный аэропорт.

Китайско-русский Дальний превратился в Далянь, куда ездят развлечься. Оккупанты нового времени – радостные туристы, «средний класс».

На Сахалине, в окрестностях Корсакова, – песчаный пляж с обрывками ламинарии и обломками гребешков. На возвышении – обломанная стела с иероглифами, отбитая верхушка лежит на земле. Стелу установили в 1906 году японцы. В 1945-м сюда пришла Красная армия. Вот такой остался памятник полувековой войне – изготовленный японцами и доработанный безвестным артиллеристом с советского корабля.

Мы ещё долго будем жить в мире, созданном 1917-м, 1945-м и 1991-м годами – узловыми точками ХХ века.

Земля за Волгой

К лету 1941 года Дальневосточный фронт был одним из самых сильных соединений РККА.

С началом Великой Отечественной на Дальнем Востоке с нуля возникла военная промышленность: станки, боеприпасы, миномёты, орудия… Вступил в строй завод «Амурсталь», появлялись шахты, фабрики, дороги. В который раз угроза стала стимулом рывка.

В Приморье вели учёт партизан, проводили сборы, готовили базы в тайге – на местах стоянок Сергея Лазо. В 1942 году начали эвакуировать семьи военных и железнодорожников, что вызвало панику; тогда эвакуация (за исключением детей-сирот) прекратилась, а жён работников партийного актива даже обязали чаще ходить на выставки и в театры, чтобы люди успокоились.

Одновременно дивизия за дивизией уходили на Запад, под Москву и Сталинград (у Бондарева в «Горячем снеге» описаны моряки-тихоокеанцы, останавливающие рвущиеся на выручку окружённой армии Паулюса танки Манштейна).

Подлодки через два океана шли с Тихоокеанского флота на Северный.

В октябре 1941 года на Бородинском поле прибывшая из Приморья 32-я стрелковая дивизия полковника Полосухина билась с дивизией эсэсовцев «Дас Райх». Немцы даже подвезли сюда 638-й французский полк – для точности исторической рифмы? Полосухин, штаб которого находился на месте командного пункта Кутузова, сказал, глядя в бинокль: «Священное место. На таком поле нельзя плохо драться с врагом». Уже в наше время археологи найдут здесь десятки знаков «Участнику Хасанских боёв» – тремя годами раньше дивизия, которой тогда командовал полковник Берзарин, отбивала у японцев Заозёрную и Безымянную сопки. А в 1945-м армия генерала Берзарина будет брать правительственный квартал Берлина…

Рокоссовский: «Трудно даже сказать, насколько своевременно сибиряки влились в ряды наших войск». Всего с Дальнего Востока на фронт ушло около тридцати дивизий и бригад, не считая маршевых рот, батарей, команд; в общей сложности – около миллиона человек. Первый эшелон отправился на запад 29 июня 1941 года. Генерал Белобородов, командир 78-й дивизии, получил приказ о погрузке 14 октября 1941 года и через десять дней – срок по тем временам рекордный – бился у Истры плечом к плечу с панфиловцами (его дивизия войдёт в десятку первых гвардейских). Ни одна страна не знает такой логистики, ибо ни одна страна не знает таких расстояний.

Ещё Арсеньев надеялся на дальневосточных «инородцев»: «Это природные разведчики, это лучшие лазутчики, каких можно только себе представить и какими никогда не будут наши русские крестьяне-переселенцы». Великая Отечественная показала, что таёжные охотники ещё и отличные снайперы. Они не занимались на курсах Осоавиахима, не знали терминов «превышение траектории», «деривация», «угловая минута», не умели применять для расчёта синусы и косинусы, но стреляли без промаха. Знали, как выслеживать зверя, маскироваться, ориентироваться, умели бесшумно подкрадываться, выбирать позицию, могли часами неподвижно лежать в засаде, не обращая внимания на мороз, голод, боль – Красная армия получила подготовленных всей предыдущей жизнью бойцов. За это им позволяли некоторые вольности. Они не были первыми в строевой подготовке, носили неуставную одежду из оленьих шкур (нанаец Торим