Бельды даже нашил на неё погоны), брали на задания деревянных идолов. Госкомитет обороны освободил их от обязательной мобилизации, и поэтому таёжные охотники, как правило, шли на фронт добровольцами. Интересно, что раньше слово «охотник» имело второе значение – «доброволец».

Семён Номоконов, забайкальский хамниган (народ, родственный эвенкам и бурятам), на войну попал в возрасте сорока одного года. Прошёл от Валдая до Маньчжурии, личный подтверждённый счёт – 368 вражеских солдат и офицеров. Не расставался с трубкой, на которой выжигал точки и крестики по числу убитых солдат и офицеров. Враг дал ему прозвище «сибирский шаман». Немцы говорили: Номоконов курит «трубку смерти». Имел несколько ранений. Бывало так, что вражеской пулей у Номоконова изо рта выбивало ту самую трубку – вместе с зубами… На счету якута Фёдора Охлопкова – 429 врагов. Он учил молодых бойцов: «Нельзя рубить топором там, где нужна игла». Эвенк Иван Кульбертинов, родившийся в день Октябрьской революции, приземлил 487 солдат и офицеров противника. Нанаец Максим Пассар – 237. Бурят Арсений Етобаев – 356 человек и два самолёта. Бурят Жамбыл Тулаев, парторг и потомственный шаман, – 313… Илья Эренбург писал снайперу Кириллу Батуму, уроженцу Императорской (ныне Советской) Гавани: «Вы были охотником. Вы стали судьёй». Не имеет смысла выпячивать заслуги одних и отодвигать подвиги других, но, честное слово, это впечатляет: таёжные охотники, часто неграмотные, из богом, казалось бы, забытых мест останавливают привыкших побеждать солдат вермахта. Бьют их из старых добрых трёхлинеек десятками, сотнями, тысячами – как белку, соболя, волка… Родственники следопыта Дерсу Узала были парни не промах.

Война дала ещё один ответ на вопрос о том, зачем казаки шли далеко на север и восток, присоединяя к России всё новые земли. Соболь, который когда-то вёл русских за Урал, воспитал непревзойдённых снайперов – секретный таёжный спецназ.

Ничего лишнего у нас нет: ни пяди земли, ни зверя… И тем более – ни одного человека.

Грозным снайпером стал тихоокеанец Василий Зайцев, о котором американцы сняли фильм «Враг у ворот» с Джудом Лоу. Только за месяц с небольшим в Сталинграде Зайцев истребил под две с половиной сотни немецких солдат и офицеров. Не расставался с тельняшкой, которую надел во Владивостоке: «Конечно, тельняшка – это лишь внешний признак. Но попробуйте хоть раз надеть её на себя – сразу появится желание расправить плечи… Тельняшка оттеняет твои мускулы, делает их рельефными, и если ты не “стручок”, не хилый духом, тебе непременно захочется проверить себя на каком-нибудь трудном деле. А потом ещё и ещё… Так и закаляется человек. Вот почему не напрасно говорят, что люди в тельняшках не знают страха, презирают смерть и врага о пощаде не просят» (на фронтовых фото видно, что и ремень у Зайцева флотский, с якорем). На ТОФ Зайцев служил писарем, потом – по финансовой части («В штабе там отсиделся, писарем», – говорил балабановский герой Данила Багров). Только с пятого раза рапорту Зайцева об отправке на фронт дали ход. Генерал Чуйков утверждал, что именно Зайцев первым произнёс рифмующуюся с «Велика Россия, а отступать некуда» политрука-панфиловца Клочкова крылатую фразу: «За Волгой для нас земли нет». Сформулировал это тихоокеанец, прекрасно знавший, сколько ещё земли за Волгой, но понимавший и другое.

Первым ворвался в Берлин батальон капитана Воронина – с Океанской под Владивостоком. Бойцы батальона моряка-тихоокеанца Самсонова первыми водрузили знамя над Рейхстагом. Первым комендантом Берлина стал Берзарин – герой Хасана.

Горячая холодная

Мы привыкли – для собственного удобства – периодизировать историю, проводя чёткие границы между эпохами. Началом Второй мировой мы считаем нападение Германии на Польшу; началом холодной – Фултонскую речь Черчилля 5 марта 1946 года…

С некоторой натяжкой можно сказать, что холодная война СССР и США началась даже раньше Второй мировой; последняя лишь на время прервала её, ненадолго превратив Союз и Штаты в друзей.

Дэвид Рамсер в книге «Растопить ледяной занавес» пишет: «Не успели высохнуть чернила на довоенном дипломатическом соглашении, регулирующем поездки советского и американского коренного населения через Берингов пролив (по документу 1938 года аборигены могли без виз ездить с Чукотки на Аляску и обратно. – В. А.), как возросла паранойя США по поводу советских намерений в регионе». Уже в 1940 году Даймонд, представитель Аляски в Конгрессе, объявил: Москва размещает «тысячи русских, вероятно, колонистов» на советском острове Большой Диомид (он же Ратманова, самая восточная точка России), расположенном в Беринговом проливе в двух с половиной милях от американского Малого Диомида (Крузенштерна). Даймонд заявил: колонисты относятся к «молодому поколению, захваченному идеей покорить мир и посеять семена революции»; их задача – «наложить руку на Аляску, которую царское правительство так по-идиотски продало капиталистической Америке». Вскоре американская береговая охрана отметила: на Большом Диомиде строится ангар; аборигены Аляски сообщили, что видели советские субмарины. Даже культбазы, появлявшиеся для снабжения Крайнего Севера и приобщения коренных народов к здравоохранению и образованию, американцы считали частью советской программы по «накачиванию военных мускулов». Появились подозрения в строительстве в Беринговом проливе базы для подлодок и в том, что немцы будто бы действуют совместно с СССР. Лишь нападение Германии на Советский Союз, пишет Рамсер, «в корне изменило отношения в районе пролива, и подозрения сменились международным сотрудничеством».

Это сейчас нам кажется естественным и безальтернативным то, что Англия и США в ходе Второй мировой были союзниками СССР. Могло сложиться как угодно иначе, не атакуй, к примеру, Япония Америку.

Уже в начале 1945 года, когда судьба Германии и Японии стала ясна и надо было думать о послевоенной конфигурации мира, а США возглавил Трумэн, холодная война возобновилась.

Новый президент Штатов сменил курс в отношении Москвы. Если искать чёткую дату для отсчёта холодной войны, то таковой можно считать 12 апреля 1945 года – приход Трумэна к власти; в Германии ещё шли бои.

Весной 1945 года началось соперничество США и СССР за Китай: первые ставили на Чан Кайши, второй – на Мао. СССР рисковал получить «летающие крепости» с атомными бомбами вдоль советско-китайской границы – пришлось действовать на опережение. Истерзанный Китай в который раз стал полем большой международной игры (11 июля вице-министр иностранных дел Великобритании Сарджент, заявив, что «США и Советский Союз… начнут борьбу за душу и тело Китая», предложил «приостановить политические злодеяния России» путём «более смелого, но всё ещё дружественного дипломатического воздействия со стороны Великобритании и США»). Если в конце XIX века Россия заняла Порт-Артур, опередив Англию, то теперь, придя в Порт-Артур, Союз упредил американцев.

Ещё не успев разбить Гитлера, союзники стали соперниками. Сталин