– Почти наверняка, – согласилась Алера. – Совсем немногие из вас сознают, как часто заклинание фурий происходит помимо их воли.

– Неужели? – спросил Тави.

– Не сомневайся. Откуда им знать? Например, чувствительность водяных магов становится частью их существа. Они редко способны вспомнить, каково существовать без этой чуткости. И почти любой алеранец так или иначе расширяет границы восприятия. Полагаю, лишившись почему-либо доступа к своим фуриям, они бы совершенно растерялись. Как ты, наверное, если бы лишился глаза.

Тави поморщился при этой мысли.

– Я заметил, – сказал он, – что ты не ответила на вопрос.

– Неужели? – улыбнулась Алера.

Тави послал ей долгий взгляд:

– Говоришь, я заклинаю, сам того не сознавая?

– Не ощущая, – поправила Алера. – Ты ясно даешь мне понять, чего хочешь добиться, а я в пределах своих возможностей берусь это исполнять. Но усилие, как всегда с заклинанием фурий, исходит от тебя. Ты его не ощущаешь, поскольку оно постоянно и постепенно. Замечаешь ты только телесные проявления, когда они начинают тебя беспокоить. – Она вздохнула. – Это и убило Секстуса: не столько перенапряжение – хотя он перенапрягался, – сколько невнимание к признакам отравления, которые он списывал на усталость.

Тави, сев на койке, присмотрелся к Алере. Она прятала ладони – скрестила руки на груди, убрав каждую в противоположный рукав своего туманного «платья». И над головой у нее капюшоном собирался туман. Глаза как будто запали. Впервые с момента своего появления Великая фурия не показалась Тави молодой.

– Заклинание погоды, – сказал он. – Оно и тебе дается с трудом. И ускоряет твое… твое растворение. Так?

– Оно напрягает всю Алеру, юный Гай, – тихо ответила она. – Ты нарушил естественный порядок вещей в таких масштабах, какие мало кто видел, и добавь сюда еще извержение двух огненных гор. Ты и твой народ веками будете ощущать последствия этих нескольких дней…

– От души на это надеюсь, – сказал Тави.

Великая фурия бросила на него взгляд и коротко улыбнулась:

– А, да, так и есть. Мне кажется иногда, что, если вскрыть отпрыска Дома Гаев, в жилах у него обнаружится не кровь, а крепко охлажденный расчет.

– Сегодня я как будто представил немало доказательств обратного.

– Правда? – удивилась она.

– А ты, – укорил он, – опять уходишь от ответа на мой вопрос.

Ее улыбка стала заметнее – и сразу пропала.

– Неужели?

– Как меня бесит эта привычка! – сказал он. – Мой дед, должно быть, подхватил ее от тебя.

– И очень быстро, – признала она. – Секстус всеми силами старался окружить таинственностью заклинание своих фурий. Он только пожал бы плечами, вздумай его приближенные изумляться немыслимо поздним заморозкам и продержавшемуся несколько тысяч миль попутному ветру.

– Хотя это вполне по силам талантам любого консула, – пробормотал Тави. – Будь у него в напарниках кто-то вроде тебя, чтобы направить усилие точно в нужное место и время.

– Подозреваю, что отпрыски Дома Гаев не желали распространения подобных идей, – заметила она, – опасаясь, что все наделенные консульскими талантами поспешат обзавестись такими напарниками.

– А это возможно? – полюбопытствовал Тави.

– Почти наверняка, в той или иной степени. Но также почти наверняка созданное ими существо было бы… скажем так, неуравновешенным.

– Получился бы кто-то вроде тебя, – задумчиво протянул Тави, – только сумасшедший?

– Подозреваю, что для результата такой попытки слово «сумасшедший» оказалось бы непозволительно мягким.

Тави содрогнулся:

– А если бы такие столкнулись между собой… даже не представляю!

– Многое можно сказать о Доме Гаев, – заметила Алера, – но глупцов среди вас не бывало.

Тави, вздохнув, снова улегся на койку. И потер утомленные глаза.

– Где сейчас главные силы ворда?

– Приближаются к устью долины Кальдерон, – ответила Алера.

– Аквитейн упорно пытается их туда заманить.

– По-видимому, так.

– Играет роль наковальни для нашего молота, – заметил Тави. – А сколько мирных у него в тылу… Не знаю, гений он или проклятый дурак.

– Глупость его ограничена довольно узкими пределами, – ответила Алера. – А тактику он избрал здравую. Вынудив царицу ворда направлять атаку на Кальдерон, он задержит ее на месте до твоего появления. Подозреваю, он ожидает, что ты возглавишь отряд граждан, который обнаружит и уничтожит ее.

– Конечно. Он бы так и поступил, – протянул Тави. – Только он не знает про Варга и его войско.

– Действительно, не знает. Допускаю, что о них неизвестно и ворду. Он оставил на нашем пути лишь символические заслоны.

Тави крякнул:

– Царица и сама поставила ловушку. Ожидает, что я влезу в нее с парой легионов, устремлюсь прямо к ней, а обнаружив, спущу на нее лучших заклинателей фурий. Она затем и пропускает наши порядки, чтобы знать, откуда будет нанесен удар. И наверняка заготовила какой-то ответ. Покончив со мной, она сможет неспешно разделаться с Кальдероном.

Алера хотела что-то сказать, передумала и просто кивнула.

Тави хмыкнул:

– Ты могла бы точнее установить, где она?

Алера покачала головой:

– Кроч для меня по-прежнему… чужд.

– Непроницаем, – уточнил Тави.

Она обдумала вопрос:

– Представь, что чувствуешь, смазав кожу афродиновой мазью.

Тави скривился. Он нередко лечил такой мазью мелкие раны скота, использовали ее и целители.

– Кожа немеет. Ничего не чувствует.

– Именно, – кивнула Алера. – Я сумею подвести тебя к ней на милю или две, если она достаточно долго задержится на одном месте. Но на землях, захваченных вордом… я так онемею, что ничего уже не сумею найти.

– Ее найду я, – тихо сказал Тави.

– Думаю, да, – согласилась Алера.

Он поднял на нее взгляд:

– Я сумею ее победить?

Пока Алера раздумывала над ответом, ее глаза ввалились еще глубже.

– Это… сомнительно.

– Она так сильна? – нахмурился Тави.

– И с каждым днем сильнее, юный Гай. Ворд, в некотором смысле, не что иное, как продолжение ее тела, ее разума и воли. Как и кроч.

Тави расположил несколько мыслей в логической последовательности.

– И по мере роста кроча растет ее дар заклинания фурий.

Алера склонила голову:

– Утраченное мною достается ей. Она уже в прошлом году, выступая против Секстуса, равнялась ему в грубой силе. А сейчас еще усилилась. Значительно. Добавив этот дар к врожденной силе, скорости, выносливости и уму, она становится грозным противником. Ваш род за всю историю не сталкивался с таким и тем более такого не побеждал.

Тави сделал глубокий вдох и очень медленно выдохнул:

– А ты мне помочь не сможешь.

– Я создана для совета и поддержки, юный Гай, – ответила Алера. – Я и в расцвете сил не могла бы помочь тебе в этом. Разыскать ее могу и помогу. И могу поддержать тебя в попытке к ней подобраться, как уже помогала после высадки под Антиллой. Но этим мои возможности исчерпываются. Победа – или поражение – зависят