— А скотинку скоро можно будет вернуть? — снова поинтересовалась Ванда и посмотрела на Кестера с такой надеждой, что тот только улыбнулся.

— Думаю, через месяц-другой. Но предупреждаю, он вернётся голодным до ваших булочек.

— Я напеку столько, что ещё и нас с Софией хватит! И на всех присутствующих останется, — рассмеялась Ванда и искоса посмотрела на Визатиса.

Разошлись мы, когда солнце уже село и на улице заметно похолодало. Всю дорогу обратно до постоялого двора я была молчалива, и Ванда не стала лезть с разговором.

Я вспоминала Винону, думала о её отце, но также и о Велемире, который получил столько боевых заклинаний в грудь, что весь почернел, будто кожа обожглась до оголённых костей. Умирал он недолго, в суматохе никто не обращал внимания на виновного, лежавшего среди розмариновых веток.

По иронии судьбы розмарин используют для оберега от воровства и лжи.

— Ну что? — спросила Лада, едва мы переступили порог постоялого двора. Она сообщила, что Робинсон предложил ей жить вместе и оставить работу.

Я была рада за неё, но от дальнейших расспросов отмахнулась, пообещав всё ей рассказать на обратном пути.

Выехали мы на следующий день рано утром, вещи собрали заранее.

Визатис накануне взял с меня обещание съездить вместе в приют на могилу его дочери, что позже я и выполнила.

— Если вам несложно, София, посещайте меня иногда, — произнёс он обычным тоном, но по его глазам и морщинкам, появившемся в уголке рта, я видела, что мой ответ очень важен. — Я ничего от вас не требую, не подумайте.

Я и не думала, поэтому обещала и это.

Дорога обратно заняла не больше недели.

— Как вы считаете, хозяйка, почему Велемир присылал за мной человека в Плауполис? Зачем разыскивал? — спросила я, когда мы остались наедине.

Кестер на этот вопрос не ответил, обронив, что всё это пустое, и я слишком много думаю об этом Перевёртыше, что это начинает уже раздражать. Мне же казалось, что это важно.

— Я могу сказать лишь свои предположения. — осторожно, словно ступала по болотной топи, ответила Ванда. — Он уже знал, кого Рысь привезёт в Нортингс, и хотел сделать это сам. Так ты бы попала под его влияние, и, кто знает, возможно, однажды расправилась бы с Визатисом раньше срока. Или с помощью трав приблизила его конец. А потом Маг избавился бы и от надоевшей жены тем же способом. Он не был хорошим человеком, София, не думай о нём больше.

Так я и поступила, да и думать о посторонних мне вскоре стало некогда.

***

Стоило вернуться в столицу, как Кестер сделал мне предложение, подчеркнув, что раз я не хочу становиться дочерью богатого человека, то придётся стать его женой. Супругой не слишком щепетильного и добропорядочного Мага, но вполне родовитого и богатого.

— Я не смогу вести жизнь светского человека, София, ты же понимаешь? — спросил он ещё раз, чтобы удостовериться, что я иду в брак с ним с открытыми глазами. — Но я буду тебе верен, это обещаю. И приложу усилия, чтобы ты никогда не пожалела о своём выборе. Если что, можно просто отвести тебе глаза. Теперь я знаю, как здорово это работает.

Я только стукнула наглеца кулаком в грудь и, в свою очередь, поклялась, что при случае опою его так, что он вечно будет видеть меня молодой и прекрасной. А если что напутаю, то пусть не взыщет!

— А любить меня обещаешь? Всегда-всегда? — засмеялась я и пристально посмотрела в синие глаза избранника.

— Не знаю, как насчёт всегда, но в ближайшие лет восемьдесят точно, — ответил он тем же полушутливым тоном, каким был задан вопрос и, подхватив меня на плечо, понёс в спальню.

***

Я жила у Ванды в услужении ещё три месяца, а с наступлением зимы мы с Кестером поженились в Городской Ратуше. Я переехала к мужу, но травницкое дело не забыла, теперь уже помогая Ванде на равных. Иногда и вовсе подменяла её, когда та ездила отдыхать.

В последнее время её отлучки становились всё продолжительнее, пока Ле Шатон, вернувшийся и теперь вечно крутившейся возле Отравительницы, не сказал, что она отдыхает в компании человека с Севера, который перебрался в столицу совсем недавно.

— В моём возрасте жизнь менять поздно. Я не хочу быть хозяйкой в его доме, но почему бы не пообщаться с приятным, кто бы мог подумать, мужчиной?! — ответила она кокетливо на все мои расспросы.

Я тоже время от времени наведывалась к Визатису по его приглашению и без него. Эти визиты меня не тяготили.

Прах Виноны он перезахоронил на городском кладбище, поставив небольшой склеп, в котором со временем хотел упокоиться сам. Супруга Визатиса наконец воссоединилась с дочерью, и теперь они лежали вместе, как и полагается близким.

Мы с Кестером жили дружно, хотя в первое время не без скандалов, очень уж оба ярко горели в споре и в любви. О детях совсем не задумывались, пока через пару лет я не решила, что пора. Сила моя благодаря Магу, находящемуся рядом, достигла расцвета, забеременела и родила я весьма удачно.

В середине лета у нас появился сын, а через три года он уже проявил первые магические способности, легко создав алхима в виде птицы, похожей на маленького снегиря, но такой же несносной и болтливой, как и Ле Шатон.

— Видишь, теперь ему не будет одиноко! — засмеялся Кестер, увидев плоды творения сына.

— Боюсь, однажды я с ним не справлюсь.

— Так и будет, София. Так и будет. Но для меня главное, чтобы с тобой справился я. А наш сын сам разберётся со своей Силой. Вот увидишь!

Муж снова оказался прав. Больше детей мы не захотели, слишком были поглощены друг другом.

Однажды Кестер отойдёт от дел, и мы отправимся в путешествие по большой воде. Туда, где, говорят, растут диковинные травы ростом с человека.

Туда, где никогда не заходит солнце и туда, где оно садится. А пока я всем довольна.

Для исполнения желания я иногда растирала девять красных цветков дикой гвоздики  и настаивала отвар на тлеющих углях, пока он не начинал благоухать на всю комнату. Так что вскоре всё непременно сбудется.

Или уже сбылось с того момента, как я получила лицензию гильдии травников. София Габелл осталась в прошлом, теперь у меня было родовое имя по мужу.

А сыну, когда он подрастёт, я обязательно скажу, что в этом мире возможно все. Надо лишь сильно захотеть и идти к цели, отбросив все сомнения.

Конец