Читаю. Меньше, чем следовало бы, меньше, чем хотелось бы, но читаю. Прочитал очень хорошую книгу Н. Я. Эйдельмана «Большой Жанно» о Пущине и так разволновался, что перечитал «Кюхлю», письма Пущина и его «Записки о Пушкине», «Апостола Сергея», «Лунина» и снова «Большой Жанно». Написал письмо автору, чего со мною почти никогда не бывало.

Книжка о Пущине, так же как и «Апостол Сергей», вышла в серии «Пламенные революционеры». В районной библиотеке, где я беру книги, потому что купить их невозможно (при тираже в 300 000 и при двух изданиях «Апостола Сергея» по 300 000), для серии «Пламенные революционеры» есть отдельный стеллаж. Я просматриваю книги и вложенные в них карточки, где отмечается, когда читатель брал эту книгу. Хочу сообщить вам, что книгу под названием «Поднявший меч» <повесть Р. Орловой о Джоне Брауне, 1975> берут довольно часто, и я отмечаю этот факт с удовольствием.

Кстати, о книгах Н. Я. Эйдельмана. В прошлом году с оказией я послал вам его книгу о Павле Первом «Грань веков». Получили ли вы эту книгу? Сообщите… (8/10 марта 1983)[581]

Вскоре он продолжает, рассказывая о приездах писателя в Ленинград:

…Слушали очень любимого мною Н. Я. Эйдельмана. 9 марта – Ганнибал – Пушкин, в Доме писателей. К сожалению, я сидел довольно далеко от эстрады, а «старушка к старости слаба ушами стала». Я плохо слышал и многое упустил…

16 марта – Жуковский и Пушкин, в ВТО. Сидел в первом ряду, все слышал и многое записал. Дома расшифровал свои беглые записи, проверил и дополнил кое-что по первоисточникам. Получился маленький конспект… Очень много интересного, нового и значительного. Сказано убедительно и взволнованно, искренне о том, как много и многим помогал Жуковский в серьезных, порою трагических ситуациях. Подробно рассказано о пяти важнейших эпизодах помощи Пушкину. Докладчик, как бы вскользь, обронил такую мысль: «Интересно было бы предпринять обозрение русской литературы вплоть до наших дней и рассмотреть такие вопросы: кто, как и кому помогал». Каково?! (30 марта 1983)[582]

Источники эпистолярия

Собранный нами эпистолярий происходит из двух источников: фонда И. С. Зильберштейна (РГАЛИ) и фонда Н. Я. Эйдельмана (архив Исследовательского центра Восточной Европы при Бременском университете). Оба фондообразователя получали часть писем лично, но большинство – через редакцию. Редакционные письма копировались и отправлялись участникам событий, благодаря чему они не только сохранились, в отличие от утраченных оригиналов, но и частью дошли в виде двух экземпляров до указанных архивохранилищ. Подборка писем в архиве И. С. Зильберштейна не была доступна для исследователей вовсе, никогда не публиковалась (содержание писем явно не позволило им быть напечатанными в те годы, когда архив И. С. Зильберштейна сохранялся у вдовы); экземпляры Н. Я. Эйдельмана также не публиковались, но частично были упомянуты в 2019 году в книге Полли Джонс[583].

Стараясь представить авторов писем, в особенности малоизвестных, мы все-таки не всегда можем четко идентифицировать некоторых в силу обилия однофамильцев и вообще гадательности, к которой нас подвигнет слепой поиск, если мы знаем лишь фамилию и инициалы. Однако в большинстве других случаев, когда мы знали город или профессию автора письма, нам удалось дать биографическую справку о нем.

В силу специфики переживаемого нами исторического момента указанные в некоторых письмах так называемые персональные данные корреспондентов (домашний адрес, номер телефона) не публикуются. Опечатки или очевидные огрехи правописания исправляются без дополнительных оговорок, за исключением тех случаев, когда сохранение авторского стиля было сочтено необходимым.

Все публикуемые документы имеют археографическую специфику: сохраняясь в двух различных архивах, они до настоящего времени не прошли там окончательной обработки или регистрации, почему не имеют стандартного архивного шифра, кроме номера фонда. Таким образом, наиболее информативная часть топографии, обычно сопровождающей публикацию источника, в нашем случае отсутствует. По этой причине мы предваряем публикацию указанием на местонахождение этих документов. В большинстве случаев это ксерокопии авторизованной машинописи или даже редакционные машинописные перепечатки писем, которые пересылались И. С. Зильберштейну и Н. Я. Эйдельману из редакции «Литературной газеты» и имеются в фондах каждого. Однако поскольку мы изначально пользовались архивными материалами фонда И. С. Зильберштейна, то делаем ссылки на них. Особо нами отмечены случаи, когда для публикации использовался оригинал письма: обычно он имеется в единственном экземпляре, без копий.

РГАЛИ. Фонд 3290 (И. С. Зильберштейна): 1, 2, 3, 4, 5 (оригинал), 6, 7, 8 (оригинал), 9, 10, 11 (оригинал), 12, 13, 14, 15 (оригинал), 16, 17, 18, 20, 23, 24, 26, 27, 28, 29, 30, 31 (оригинал), 32, 33, 35 (оригинал), 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 50, 52, 54 (оригинал), 55 (оригинал).

Архив Исследовательского центра Восточной Европы при Бременском университете (Die Forschungsstelle Osteuropa an der Universität Bremen). Фонд Н. Я. Эйдельмана: 19 (оригинал), 21 (оригинал), 22 (оригинал), 25 (оригинал), 34 (оригинал), 49 (оригинал), 51 (оригинал), 53 (оригинал).

Также мы будем благодарны читателям, если кто-то сможет идентифицировать тех авторов писем, сведения о которых нам не удалось разыскать.

Сторона И. С. Зильберштейна

1. Письмо Т. В. Алексеевой (Москва) в редакцию «Литературной газеты», 6 февраля 1984

Отзыв о статье Н. Эйдельмана «Большой Жанно»

«Литературная газета» 11/I–84

Уже в статье о «Большой Жанно. Повесть об Иване Пущине», помещенной в «Литературной газете» от 21 сентября 1983 г., с удивлением читатель обнаруживает много передержек, искажений фактов и дат, да и произвольных суждений. А между тем у нас немало читателей, которые знают и любят отечественную историю, чтят память замечательных русских людей-подвижников. Несмотря на это, нередко приходится читать легковерные и подчас пошлые выдумки. Не случайно сам автор говорит, что принцип его работы «со стороны документа». Это не совсем понятное определение, вероятно, означает сознательное пренебрежение документами и фактами. Зато в книгу «Большой Жанно» вторгаются бестактно надуманные эпизоды, не говоря о путанице событий. Стиль автора отдает пошлостью. Н. Эйдельман смакует придуманные им скабрезности. Совершенно отвратителен язык Эйдельмана, рассказывающего о любви Натальи Николаевны к мужу. Придумывается «письмо» Н. И. Павлищева о том, что якобы «Пушкин искал смерти, умер с радостью…». Смакует Эйдельман любовную интрижку Закревской с Пушкиным. Отвратительно изображено Эйдельманом и отпевание поэта – в сущности оскорбление памяти великого поэта.

Т. Алексеева

доктор искусствознания

6/II–84 г.

Алексеева Татьяна Васильевна (1920–1991) родилась в семье крупного специалиста по баллистике генерал-майора (1942) В. А. Алексеева; с 1953-го – сотрудник