Вот показался город, выстроенный вокруг сапфирово-синего озера. Дома хоть и одноэтажные, но крепкие, улицы прямые и ровные. Повсюду прогуливались или праздно стояли люди: женщины все великанши, мужчины – среднего роста, с темной кожей разных оттенков умбры или охры.

Вокруг Нокса собралась толпа. Великанские женщины принялись со всей строгостью допрашивать его спутников, не переставая пристально рассматривать боцмана. Он мигом заметил, как почтительно ведут себя мужчины, и сообразил, что здешним обществом правят женщины. Те держали себя со спокойной уверенностью, будто императрицы.

Нокса привели в просторный дом у самого озера, больше и пышнее других домов. Стены внутри были увешаны тканями с примитивными узорами; в доме стояли стулья и диванчики черного дерева. Все в целом производило впечатление варварской роскоши, которое еще подчеркивали необычно высокие потолки.

В некоем подобии зала для аудиенций сидела на возвышении женщина. Возле ее трона, словно в карауле, стояли еще несколько женщин. На ней не было ни короны, ни драгоценных каменьев, и платье ничем не отличалось от коротких юбок других женщин, однако Нокс сразу понял, что перед ним королева. По сравнению с другими она была более светлокожей, с длинными, волнистыми каштановыми волосами и тонкими чертами овального лица. Взгляд ее, устремленный на Нокса, выражал женственную смесь мягкости и суровости.

Боцман принял самый галантный вид – возможно, слегка подпорченный измазанными грязью лицом и одеждой. Он отвесил низкий поклон; великанша негромко произнесла несколько слов – по-видимому, милостивое приветствие. Затем Нокс достал из мешка зеркальце и нитку голубых бус и протянул королеве. Она сдержанно приняла дары, не выказав ни удовольствия, ни удивления.

Отпустив спутников Нокса, королева обратилась к прислужницам. Те подошли к Ноксу и дали понять, что он должен следовать за ними. Они привели его во дворик, где стояла огромная ванна. Вода поступала в нее из синего озера. Нокса раздели, будто ребенка, и, как он ни брыкался, погрузили в воду и принялись тереть жесткими мочалками из волокон какого-то растения. Вместо прежней одежды одна из женщин принесла ему коричневую тунику и пару сандалий.

Несколько пришибленный таким бесцеремонным обращением, Нокс все же словно возродился, а когда женщины принесли огромные блюда с таро, просяными лепешками и жареными голубями, он почувствовал, что готов им простить свой конфуз.

Две красавицы оставались с Ноксом, пока он ел, а потом начали обучать его своему языку, указывая на разные предметы и называя их. Скоро Нокс изучил множество домашней утвари.

Позднее пришла сама королева и продолжила урок. Нокс узнал, что ее зовут Мабуза. Он оказался способным учеником, и занятия прошли ко всеобщему удовольствию. Нокс заново восхитился ее красотой; была бы она только не такой статной и величавой. Рядом с ней он чувствовал себя совсем мальчишкой. Королева же взирала на Нокса задумчиво и, похоже, благосклонно.

Он почти позабыл о рубинах, ради которых сюда явился; а вспомнив, решил, прежде чем заводить о них разговор, сначала овладеть получше местным языком.

Ему отвели комнату во дворце; и Нокс заключил из этого, что может гостить у Мабузы сколько захочет. Он ел за одним столом с королевой и ее свитой, состоявшей из полудюжины женщин. Мужчин, кроме него, во дворце, кажется, не было. Все стулья были рассчитаны на великанш, за исключением одного, похожего на высокий стульчик, на котором малыш сидит за столом со взрослыми. Этот стул и занимал Нокс.

Дни шли за днями. Нокс уже освоил язык достаточно для повседневных нужд. Жизнь здесь была безмятежная, но вполне приятная. Скоро Нокс в общих чертах узнал, как живут в стране, которой правит Мабуза; называлась эта страна Ондоар. Она была совершенно отделена от внешнего мира, поскольку окружающую ее горную цепь можно было преодолеть лишь в одном месте – том самом, на которое по счастливой случайности наткнулся Нокс. Чужеземцы попадали сюда очень редко. Местные жили в достатке и довольстве, ведя пасторальную жизнь под милостивой, хотя и абсолютной властью Мабузы. Женщины командовали мужьями просто в силу своего физического превосходства, но, судя по всему, в семьях у них царил мир ничуть не хуже, чем в странах, где дело обстоит наоборот.

Нокса весьма удивляли великаньи размеры женщин. Это представлялось ему странным капризом природы. Расспрашивать он не решался, а окружающие не спешили открывать ему секрет.

Он все поглядывал насчет рубинов, недоумевая, почему их так мало попадается на глаза. Кое-кто из мужчин носил серьги с мелкими, низкого качества рубинами, а также сапфирами и изумрудами, однако у женщин такие украшения были не в чести. Нокс гадал, не хранят ли они рубины где-нибудь в потайном месте. Ради красного корунда он одолел немыслимо трудный путь, притащил с собою целый мешок товаров для обмена, и отказываться от своей затеи ему совсем не хотелось.

Однажды он решился заговорить об этом с Мабузой. Он сам не понимал, отчего ему так трудно заводить разговоры на подобные темы с очаровательной и гордой великаншей. Однако дело есть дело.

Подыскивая нужные слова, он вдруг заметил, что Мабуза тоже как-то задумалась. Она была необычайно молчалива и поглядывала на него со значением – Ноксу даже стало не по себе. Он недоумевал, в чем причина, и у него закралась мысль, не каннибальское ли это племя. Очень уж голодным и жадным взглядом она на него смотрела.

Не успел он заговорить о рубинах и о том, что охотно обменял бы их на стеклянные бусинки, как Мабуза его опередила, в самых недвусмысленных выражениях предлагая заключить брак. Нокса ее предложение, мягко говоря, застало врасплох. Но отказаться было бы недипломатично, да и попросту невежливо. Его никогда еще не приглашали пожениться королевы и великанши, и вряд ли было бы учтиво отклонить предложение руки и сердца таких значительных размеров. Притом, став мужем Мабузы, ему будет куда сподручнее завести речь о рубинах. Да и Мабуза – женщина хоть и корпулентная, но собой хороша, тут не поспоришь. Нокс помялся и согласился. Счастливая невеста в буквальном смысле чуть не задушила его в объятиях, притиснув к исполинской груди.

Свадебная церемония оказалась совсем простой: всего-навсего устное соглашение в присутствии нескольких свидетельниц. Нокса поразило, как легко и быстро его связали священными узами брака.

Вступив в брачный союз с Мабузой, он узнал много нового. За свадебным ужином выяснилось, что высокий стульчик, на котором он обычно сидел, специально предназначен для принца-консорта. А