Шрифт:
Закладка:
В изложении Кэмпбелла и Мэннинга можно с уверенностью предположить, что такой явный случай, как у Нила, и с участием такого несимпатичного злодея, как United Airlines, вызовет почти всеобщее сочувствие со стороны источников, которые, как они считают, стимулируют высказывать свои претензии в Интернете. Но это было не так; на самом деле, далеко не так. Хотя многие люди выразили сочувствие, было также так много негативных, обвиняющих жертву откликов, что один журналист написал статью, в которой подробно описал второе унижение Нила через электронные письма и комментарии в Интернете. (Эта статья стала самой читаемой в Washington Post 28 октября 2015 г.) Нила обвинили в том, что он симулирует свою инвалидность (если он не мог ходить, то как он мог ползать?) и пытается привлечь внимание к движению Black Lives Matter (движение, которое Нил поддерживает, но лично в нем не участвует). Его также обвинили в самовлюбленности и незаконном чувстве права на помощь. В разделах комментариев на различных новостных сайтах можно найти такие высказывания:
"Сколько денег вам нужно? Как забавно вам нужно в туалет, когда самолет приземляется и все хотят сбежать из самолета".
"Как долго ему пришлось ждать? 5 минут? 10 минут? Полчаса? Нам всем приходится ждать, это делает нас равными". Так получилось, что он возвращался с выступления по поводу доступного транспорта. Разве это не ирония? Готов поспорить, что он придерживается принципа "Я - первый! Я ценнее тебя! Разве вы не видите, что я особенный!"
"Почему авиакомпания должна помогать ему сесть в самолет или выйти из туалета? Он знал, что он инвалид, ДО того, как сел в самолет. Почему с ним не было ассистента по уходу, чтобы помочь ему в таких вопросах, или члена семьи? В современном мире мы должны планировать все заранее и в соответствии с нашими потребностями. Мы не должны ожидать, что другие будут обеспечивать наши потребности".
"Слава Богу, что самолет не упал! Наверняка он ожидал, что стюардессы вынесут его из самолета. Что случилось с самодостаточностью? А в следующий раз пожилые люди, потерявшие свои вертолеты, будут ожидать, что стюардесса прожует им еду, или слепые, чтобы им тоже читали [sic]? Если вы знаете, что будете путешествовать на самолете, то, как мы уже знаем, существует определенный размер багажа, который разрешено перевозить в качестве ручной клади. Если вы знаете, что проход будет узким, то, возможно, пришло время вложить деньги в туристическое кресло на колесиках , которое может перемещаться по узким проходам. Такова цена независимости. Я не обязан быть хранителем своего брата!"16
Помимо того, что эти комментарии глубоко и даже комично злобны, они еще и демонстрируют акцент на том, кто на первом месте и кто за кого отвечает. Преобладает ощущение, что нужно "встать в очередь" или выстроиться в очередь за чем-то. И ощутимое возбуждение вызывает мысль о том, что кто-то несправедливо нарушает очередь - в частности, иммигранты, как в США, так и в Австралии, которая имеет гораздо более долгую историю иррациональной моральной паники по поводу просителей убежища или так называемых "выпрыгивателей из очереди".17
Но для чего нужна эта линия? Я подозреваю, что речь идет, в частности, о женском эмоциональном и социальном труде, который сегодня становится все более дефицитным. Это объясняет ревнивое присвоение этого морального ресурса, глубокое негодование женщин, утаивающих то, что они должны давать доминирующим мужчинам, или - что еще хуже - просящих об этом от своего имени, и ярость, направленную на тех, кто, как Нил, является идеальной жертвой, а также имеет многократно маргинализированный социальный статус - в его случае это черные, инвалиды и геи. Таким образом, настроение "встать в строй" соблазнило многих людей, несмотря на очевидную ошибочность. Но идеальная жертва одной левой женщины - или, скорее, моральный приоритет среди жертв, поскольку она особенно уязвима, - станет худшим кошмаром некоторых правых мужчин. Последние, возможно, не замечают, что по умолчанию имеют право на служение в качестве жертвы, завещанное им патриархатом. И они яростно защищают ее, если не всегда по имени, то отчасти отказывая в статусе жертвы другим, а в некоторых случаях и сами играя в жертву.
Журналист, написавший о двойном унижении Нила, хотел донести до читателя "две вещи, которые мы должны знать", прежде чем сурово осуждать Нила: что у него была трудная жизнь и что он не хочет, чтобы его жалели. Если бы у него было такое желание, он был бы сильно разочарован реакцией многих людей.18 Нил выразил недоверие и обиду в связи с обвинениями в его адрес. "Как вы могли превратить эту историю в негатив?" - недоумевал он. "Я не сделал ничего плохого, особенно когда United открыто признала, что это все они. Они уже принесли извинения, сделали заявление и прочее". (Miller 2015)
Я надеюсь, что в какой-то мере ответил на хороший вопрос Нила.
Поэтому привлечение внимания к своим моральным травмам на публичном форуме не кажется особенно хорошим способом привлечь к себе сочувственное внимание, как к подчиненному члену группы. Кажется, что это может вызвать враждебность у многих людей даже в самых простых случаях, таких как случай Нила - тем более, предположительно, в случаях, когда жертва несовершенна.
А как насчет других причин для публичного изложения своих претензий? И в этом случае очевидных ответов недостаточно, чтобы объяснить растущую готовность женщин заявлять о себе. Поразительно, с каким количеством структурных барьеров приходится сталкиваться членам подчиненных групп, если они подают подобные иски в надежде добиться справедливости и признания. Например, для женщины, пытающейся выдвинуть обвинения (в прямом или переносном смысле) против доминирующего мужчины за то, что он нанес ей моральную вину и признал женоненавистничество, существует повышенный риск
-не верят, подозревают в двуличии, "сумасшествии", истеричности и т. д. (как в случае со свидетельской несправедливостью; например, представление о женщинах как о безжалостно мстительных, примером чего является героиня Эми в романе "Унесенные девушкой");
-обвинение в случившемся (как в концепции виктимблейминга в целом; вопрос о том, во что она была одета; концепция провокации в случаях домашнего насилия и сексуального нападения);
-неправильное расследование преступления (как в многочисленных делах, связанных с известными спортивными игроками, и неспособность некоторых полицейских серьезно отнестись к домашнему насилию и/или сексуальному нападению);
-уничтожение доказательств преступления (например, уничтожение комплектов документов об изнасиловании, а также другие задокументированные случаи систематической халатности полиции
