Воины родов барса и волка — пешие и «конные» — не просто прорвались на перевал, но и стали серьёзно теснить его защитников.

И всё бы ничего, если бы не Шасти, с криками носившаяся над моей головой на такой же юной драконице.

Я бы на её месте умерил пыл — на плато вместе с нашими силами поднялись и вражеские найманы, и драконы с колдунами на спинах. Даже уставшие и потрёпанные, чёрные рептилии были сильней и крупней дурочки-Нисы, а на одну молнию Шасти в ответ мог прилететь десяток!

Но моя жена лёгких путей не выбирала. Мельком глянув вверх, я увидел вокруг неё кучу здоровенных драконов! Молнии так и сверкали в небе!

Зря я на это смотрел. Стоило мне на секунду отвлечься, как малый вайгальский меч выбили у меня из правой руки. А в такой толпе лучше отбиваться двумя!

Сверху донёсся яростный вопль Нисы. До малявки, кажется, начало доходить, что в бою всё серьёзно. Волки, конечно, попытаются её защитить, но драконов слишком много, чтобы эта женская самодеятельность могла хорошо закончиться!

Я выругался, понимая, что не могу бросить Нишая одного ковырять защиту императора. А так хотелось поднять Мальчика и броситься на помощь Шасти.

Но дёргаться было поздно. Ключ к исходу битвы мы уже почти держали в руках. Уничтожив императора, мы лишали оборону перевала её основы, стержня. За кого сражаться найманам, если их правитель мёртв?

Кто с нами бьётся сейчас? Пара-тройка дюжин фанатиков-колдунов да воины под печатями.

Умрёт император — и печати слетят.

И что тогда? Побегут все, разом? Или колдуны продолжат сопротивление, переподчинив волю драконьих воинов и волчьих всадников кому-то из своей шайки?

Кто у них лидер? Шудур? А где он, зараза, прячется? Или Найяд?

Ни Шудура, и обещанного военачальника Найяда, главы волчьих воинов, я в защите императора не видел.

Не сидели же они в паланкине вместе с императором? Там и места-то столько нет.

Но куда же они подевались?

Я видел среди волчьих воинов императора полдесятка дюжинных — они и командовали. Не улетел же их начальник в горы вместе с перепуганными волками?

Шудур-то мог и удрать, он гадёныш трусливый. Да и сдалось ему умирать за императора, если печати на мозг не давят?

Я обездраконил колдуна. Наверное, он видел гибель терия Вердена, укрывшись за камнями. Видел, как мы угнали Мальчика. Кому он побежал продавать эту ценную информацию? Премьер-министру кому-нибудь?

Вельможи так и сидят у Белой горы всем табаром. Ни один не полез спасать любимого императора. Ждут, кто победит.

Может, там и Шудур? Готовит сразу две пламенные речи: одну — восхваляющую императора, вторую — Сиятельного Нишая. Или даже меня. Я ведь — тоже «сиятельный», я же наследник, княжич.

Ёкарный бабай, опять про это забыл!

Подавившись смешком, я чуть не пропустил удар. Ну, не то я выбрал время для размышлений!

А вот Нишай не зевал. Он прошептал очередное заклинание, печать слетела с наймана, и он от удивления налетел на мой меч.

Я попытался выдернуть рукоять клинка из его стиснутых пальцев, мне нужен был второй меч.

Но помародёрствовать не дали. Дружки убитого тут же навалились вдвоём, технично перекидывая меня друг другу.

Даже заулюлюкали, чуя, что подловили. Вот только поддержка сзади у них неожиданно просела. Им бы парочку молний, чтобы меня отвлечь, но поток магического огня вдруг иссяк.

— Кай, вперёд! — крикнул Нишай. — Не медли! Колдуны скоро восстановят силы эликсирами!

Я нечеловеческим усилием — у Камая в руках просто не могло быть столько силы — отшвырнул теснящего меня воина на его приятеля и прыгнул вперёд, на третьего наймана, не ожидавшего от меня такого пыла.

И успел зарубить ещё двоих, пока вайгальцы не догадались сомкнуть ряды, выстроившись в фалангу и выставив вперёд мечи и копья.

Они признали в нас серьёзных противников и рассредоточиваться больше не собирались. И непонятно было, как их теперь сковырнуть.

Да, драконьих воинов, охраняющих императора, осталось немного — не больше дюжины. Но нас-то всё ещё двое — охранники Нишая отстали, вступив в схватку с очередной порцией найманов. Размножаются они тут, что ли?

Охранники императорского паланкина смотрели на нас с Нишаем без страха — печати не давали им роскоши испугаться — но с уважением.

Если бы не молнии колдунов, я бы этих гадов проредил гораздо существенней. Вот того, наглого, давно хотелось достать! И кривого — тоже!

Коробочка с императором была совсем рядом — рукой подать. Но мы с Нишаем остановились — нападать на плотный строй было слишком опасно.

За спинами воинов шушукались колдуны, готовя нам очередную подставу. Надо было срочно что-то придумать, пока найманы не опомнились и не пошли на нас вот так же, одним монолитом, в ногу.

Каменюку в них кинуть, что ли? Но где её взять?

Над нами носились волчьи всадники моего рода, и я попытался криками привлечь их внимание. Тщетно!

Но Тенгри услышал меня! В плотный строй найманов полетело одно пылающее колесо! Потом второе!

Я оглянулся: охотники ухитрились раздобыть на плато, где не росло ни деревца, приличных размеров брёвна, смастерили из них катапульту и запускали в найманов пылающие колёса!

И горели эти колёса совсем не обычным огнём, а липким, разъедающим оружие и доспехи!

Упал и покатился по земле один воин, второй!.. И фаланга дрогнула, рассыпаясь!

Замешательство в рядах противников я использовал мгновенно. Поднырнув под меч наймана, я свалил его приятеля ударом в живот и подхватил чужой клинок — кривой, но хоть так.

Без второго меча в такой толпе мне было малость неловко. Только сейчас я понял, что нуюно было изобрести хоть какой-нибудь щит!

Найманы сдали назад. Обратиться в бегство они не могли — позади стояли колдуны и паланкин с императором. Пока с живым, но теперь уже ненадолго!

Да и огненная стена была совсем близко. Скоро и путь к отступлению останется только один — в огонь!

Ещё рывок!..

И тут между бронёй найманов мелькнул шёлк колдунского балахона, и в грудь Нишаю ударил чёрный как смоль кинжал, пробив защиту амулета.

Броситься к нему на помощь я не успел: скорпион на лице Нишая ожил и прыгнул на колдуна, пославшего кинжал!

Бедняга упал и покатился по земле с воплями поедаемого заживо, а Нишай растёр грудь и похлопал себя по ней, показывая мне, что цел.

Хитрый он всё-таки был. Я и