Наверное, удар чёрного ножа был запрещённым приёмом. Есть же тут у бойцов какие-то кодексы чести?

Нишай разозлился. Земля вокруг нас пошла трещинами, и оттуда полезли дохлые скорпионы — один здоровее другого.

В рядах колдунов, столпившихся у паланкина императора, произошло некоторое замешательство.

Это только в фильмах нужные заклинания вспоминаются сразу, а в жизни да при разнообразии тактик — надо ещё попотеть.

Я рванулся к паланкину, но между мной и найманами с рёвом шлёпнулся дракон и исчез под шевелящимся покрывалом из скорпионов.

— Нишай⁈ — крикнул я.

— В порядке, — отозвался он, стряхивая чёрную пыль.

— Ну хоть чём-то ты их занял! Обходим дракона! Пробиваемся к императору, пока они букашек ловят! Быстрей!

Нишай выкрикнул что-то, и земля под нами задёргалась, расширяя трещины. Его некромантские штучки были опасны на высокогорном плато, но сейчас мне было плевать. Главное — найманы запрыгали, спасаясь от провалов и трещин!

Я устремился в образовавшуюся брешь в строю, нацелившись на паланкин.

— Воины! Защищайте императора! — завопил Маргон.

Часть защитников перевала услышала его и стала подтягиваться к нам. Я не видел их — на спине глаз у меня нет — но слышал лязг оружия, хриплые гортанные выкрики дюжинных и рёв Крейча, собирающего наших воинов под свою руку.

Я надеялся, что спину нам охрана Нишая прикрыть сумеет. Найманы, защищающие перевал, ещё утром были волчьими всадниками. На мечах они дрались плохо, разве что количеством могли взять.

Мелькнула мысль: кого же убить, чтобы печати спали с найманов — императора или кого-то из колдунов?

Печати…

Я вдруг ощутил зудящий звон в висках, словно меня контузило.

Прыжок! Тряхнул головой — зазвенело ещё сильнее.

Сжав зубы и почти ослепнув от боли, я продолжал нестись к паланкину, уворачиваясь от найманов, пытающихся перехватить меня.

Нишай отстал, звеня с кем-то мечом, но императорский паланкин был так близко!..

— Что, наследник, добегался? — передо мной вырос Маргон.

Высокий, в грязной чёрной хламиде с сальными волосами — он напомнил мне профессора Снегга, но только фигурой. Довольная рожа мастера чёрного слова здорово контрастировала с унылой физиономией Северуса.

— Что, не сумел от дерьма отмыться, колдун? — прорычал я, уже догадываясь, откуда этот звон в голове.

Маргон поднял руку и пошевелил пальцами.

— Да, — сказал он. — Трудный случай, наследничек, но не безнадёжный. Печать можно наложить на любого, если присмотреться к нему как следует! А ну — замри! Твоя душа принадлежит мне! Я держу её, чуешь? За…мри, я сказал!

Меня буквально перекорёжило от этой команды. Часть меня пыталась замереть по приказу колдуна, но другая — сражалась не хуже скорпиона со щеки Нишая.

Ко мне уже неслись найманы, чтобы докончить начатое Маргоном, и я извернулся так, что, кажется, из глаз хлынула от усилия кровь, но успел отбить летящее в грудь лезвие.

— Ах ты, гнилой бараний жир! — заорал Маргон, снова растопыривая свои лапы и пытаясь ухватить что-то невидимое над моей головой.

Теперь меня обожгло огнём.

Похоже, Маргон плюнул на соблазн подчинить наследника, и охреначил меня каким-то хитрым заклятьем

— Сдохни, Камай из рода красных драконов! — заорал он. — Сгори заживо! Пусть этот день будет последним твоим днём перед твоим заточением в мире Эрлика!

Огненная змея выскользнула из рук колдуна и побежала ко мне, словно жар внутри меня притягивал её. Мне уже жгло спину, а змея всё приближалась!

— На землю! — закричал Нишай. — Кай, падай на землю! Сбивай пламя! У тебя рубаха горит!

Я увернулся от удара очередного мечника и покатился по земле, пытаясь потушить огонь. Он оказался не призрачным, а вполне реальным!

— Сдохни! — заорал Маргон, бросаясь за мной вдогонку. Видать, ему сильно хотелось меня добить.

Я вкатился в чьи-то ноги, и меня с головой накрыло плащом. И чьи-то руки обхлопали плащ, давя огонь.

— А не хочешь сам сдохнуть, мастер печатей Маргон? — раздался надо мной хриплый голос Йорда.

Я отбросил грубую ткань, подбитую мехом. Вайгальский дюжинный, учивший зайцев летать, растоптал огненную змею и сошёлся с колдуном почти вплотную.

Маргон растерялся, но только на миг.

— Ты мой раб, я вижу твою печать! — заорал он. — Как ты посмел идти против хозяина, раб⁈

— Иногда ненависть к лгунам бывает сильнее печатей! — прорычал Йод, бросаясь на колдуна, как бык.

Тот с хохотом выкинул вперёд руку, но на груди Йорда всего лишь вспыхнула какая-то деревянная хреновина.

Не обращая внимания на огонь, дюжинный попытался насадить Маргона на клинок.

На помощь колдуну уже подоспели двое найманов, однако фехтовать я учил Йорда сам. Справится. Вот только мне самому нужно теперь как-нибудь встать. Или хотя бы сесть.

Внутри у меня всё ещё горело, сознание мутилось. Какая-то дрянь словно вцепилась мне прямо в душу тела, если таковая вообще имеется, и гнула к земле.

Я кое-как перевернулся на спину, увидел в небе Нису, удирающую от огромного чёрного дракона. Рванулся всем телом!..

Бл!.. Телесная удавка лопнула!

Я вскочил, как подброшенный и кинулся к Мальчику.

Но добежать не успел. На моих глазах в дракона, преследовавшего Нису, вцепился какой-то ошалелый волк, весь в кровище до кончиков крыльев. А Шасти вскинула руку тем же жестом, что и Маргон, и догоняющая её рептилия закрутилась в воздухе, потеряв ориентацию.

Миг — и огромный дракон с рёвом обрушился на плато, заставив его содрогнуться.

Волк сделал контрольный круг над поверженным противником и унёсся за радостно трубящей Нисой.

Я, кажется, узнал в нём Мавика.

— Получилось! — заорал Нишай.

Он стоял над трупом очередного наймана и размахивал мечом как флагом.

— Что получилось? — не понял я.

— Печати! — крикнул Нишай. — Шасти наложила на дракона печать! Драконы — тоже были когда-то людьми! Печать на них надо накладывать так же, как и на человека!

— Бл!.. — вырвалось у меня.

Если бы мы знали, как просто открывается этот ларчик!

Больше я ничего сказать не успел. Нишай резко обернулся и крикнул:

— Помоги Йорду!

Он выпалил заклинание, а я обернулся к вайгальскому дюжинному.

Помощь ему уже не требовалась. Лицо дюжинного побагровело от натуги, но у его ног лежали оба наймана, а колдун пятился, топыря пальцы перед занесённым над ним мечом.

Маргон ещё надеялся. Он лепил печати, пытаясь остановить Йорда. Защитные амулеты образовали марево вокруг его чёрной тушки, но сквозь него уже